Веселая дюжина

— Валерий, — радостно, как старого знакомого, встретила она меня. — Ты зачислен в 9-й отряд. Понимаешь, к нам приехало очень много ребят твоего возраста. И мы вынуждены были создать такой, так сказать, лишний непредусмотренный отряд. В нем всего тринадцать ребят.

— Чертова дюжина! — присвистнул Илья.

— Это даже забавно, — улыбнулась Капитолина Петровна. — Так что, Валерий, направляйся в свой отряд. Там уже все ребята собрались.

— Вон на горочке желтый домик, — показал Илья, — там и будет обитать 9-й отряд.

Я быстрым шагом направился к отряду. Ага, вот он, наш домик. Желтый, как песочек на дорожке в парке. Место мне понравилось. В двух шагах от забора, а густые кусты надежно закрывали нас от всего лагеря.

Поблизости никакого отряда не оказалось. Может, он в домике? Я заглянул — никого. Задвинул под кровать у окошка свой чемоданчик и снова вышел на свежий воздух. Моя мама, когда провожала меня, наставляла, чтобы я больше дышал свежим воздухом, особенно сосновым. Свежий воздух повышает аппетит, а моя задача — поправиться. Вот посмотри, говорила мама, как выглядит Сема. Просто приятно на человека смотреть. И мама всучила мне Семкину фотографию как пример для подражания.

Я достал из заднего кармана блокнотик и вынул из него фото моего друга. На маленьком снимке виднелись одни Семкины щеки. Они были тугие, словно футбольные мячи. От разглядывания фото мне стало грустно. Что сейчас поделывает мой друг? Ныряет в Черном море или греет пузо на берегу?

Я растянулся на травке, а головой уперся в теплый, шершавый ствол сосны. Закинул ногу на ногу, и получилось, что лежу я как будто в мягком кресле. Между прочим, самое мягкое на земле — это земля. Я всегда удивляюсь, когда говорят, что все бока отлежали на земле. Не понимаю. Земля гораздо мягче всяких кресел и тахт… Кстати, как будет слово "тахта" в родительном падеже множественного числа? Что-то голова не соображает. Вообще, надо, чтобы на каникулах голова отдыхала.

Так я лежал и глядел, как лениво ползут по небу облака, словно это не облака, а школьники, бредущие на урок после бурной переменки.

Сигнал горна заставил меня подняться с належанного места. Возле других домиков торопливо строились ребята, а возле нашего по-прежнему была тишь да гладь, да каникулярная благодать.

И тут мое внимание привлек высокий, широкоплечий парень с беленьким чубчиком над загорелым лбом. Он появился у нашего домика и, сложив руки рупором, воззвал:

— 9-й отряд, сюда! Сюда, 9-й отряд!

Но что-то я не заметил, чтобы кто-нибудь бежал сломя голову на его трубный зов. Не заметил я, чтобы кто-нибудь просто бежал или даже шел к нему.

— Ну и чудеса, — присвистнул я, — лишний отряд пропал.

Когда я ленивой походкой подошел к здоровяку, тот был в состоянии бочки с порохом, готовой взлететь на воздух от одной искры.

— Здравствуйте, — сказал я.

— Тебе чего? — недовольно буркнул здоровяк.

— А меня в 9-й отряд записали, — добродушно улыбнулся я.

— А где же остальные? — обрадовался здоровяк.

— Не знаю, — я пожал плечами.

— Будем знакомы, я — вожатый 9-го отряда. Меня зовут Аскольд. Аскольд Васильевич, — поспешно добавил он и протянул руку.

Вожатый мне сразу понравился. Но только было видно, что он первый раз вожатый. Совсем растерялся, что пропал отряд. А вожатому нельзя теряться. Он должен найти выход из любого положения. И в две секунды.

— Я вообще-то не вожатый, — сказал Аскольд. — Я физрук. Но у нас в лагере лишний отряд получился. И Капитолина Петровна поручила мне воспитывать вас.

Какие у Аскольда мускулы! Кажется, вот-вот разорвут белую рубаху. Она словно приклеилась к его телу. Наверняка Аскольд штангист, или боксер, или культурист, или кто-нибудь в этом духе.

Вожатый поглядел по сторонам. Но никто к нам не торопился.

— Давай покричим вместе, а? — предложил мне вожатый.

— Давайте, — согласился я.

Мы сложили руки рупором и дружно закричали:

— 9-й отряд, сюда! Сюда, 9-й отряд!

Никто и не думал откликаться.

Колонны других отрядов, затягивая песни, бодро шли куда-то. Вообще, ясно куда — в столовую.

— Ну, я им покажу, — пригрозил вожатый кулаком невесть куда пропавшим ребятам. — Пошли обедать. Пусть им хуже будет.

ГЛАВА ШЕСТАЯ, В КОТОРОЙ Я ОБЕДАЮ

Мы уселись за длинным дощатым столом, на котором был прикреплен флажок с цифрой "9". Это означало, что здесь должен питаться 9-й отряд. Но 9-й отряд не питался, он исчез в неизвестном направлении. Зато за другими столами шла дружная работа. По-моему, очень приятно смотреть, как люди едят. Конечно, если ты сам только что основательно подкрепился.

На нашем столе в тарелках, налитых до краев, соблазнительно дымился борщ, гордо высилась горка от чистого сердца нарезанных кусков хлеба.

— Пусть им будет хуже, — еще раз сердито сказал вожатый. — Ешь!

— Все? — я испуганно оглядел стол.

— Сколько сможешь, — разрешил вожатый.

Я почувствовал, что на свежем воздухе здорово проголодался. Вспомнил мамино наставление: "Поправляйся, а то отощал за зиму, лица на тебе нет" — и налег на борщ.

После третьей тарелки я остановился.

А куда второе девать?