Веселая галактика

— Как это безосновательно?! — воскликнул Крокозябл. — Шмордон находится в состоянии войны с Джаппурией.

— А я при чем? — поинтересовался Алмаз. — Я вольный торговец.

— Разгульдяй уже два года является провинцией Шмордона, — вставил Филер.

— Вот-вот, — усмехнулся разгульдяец. — Тогда на каком основании военные Шмордона задерживают своего соотечественника, занимающегося мирной торговой деятельностью?

— На том основании, что вы, как подданный императора, находитесь в юридическом поле Шмордона, — сказал Крокозябл, потирая руки. — А раз так, получается, что вы торгуете контрафактными товарами!

— Как бы не так, — не согласился Алмаз. — Про соотечественников я сказал к слову, не подумав. Извините меня, ваше величество… На самом деле я еще пять лет назад покинул Родину и стал гражданином олигархической республики Кукареллы. У вас, кстати, мой кукарелльский паспорт имеется: — разгульдяец взглянул на Филера.

— И где находится эта Кукарелла? — спросил Шмор.

— В нашем рукаве галактики, — сообщил Филер. — От нас достаточно далеко, за Тарахтуном. Ваше величество, то, что он назвал паспортом, является, скорее, измочаленной в бане метрикой, уставленной печатями. Я насчитал сто двадцать восемь расплывшихся оттисков. Не документ, а тряпка какая-то для подтирания…

— Без подробностей! — перебил барона император.

— Ничего подобного! — опять нагло встрял Алмаз. — Это кукарелльский паспорт. Мы не воюем со Шмордоном. Потому прошу меня отпустить, взяв пошлину. Небольшую. Я законы знаю, не шавелла какой-нибудь!

— Кто такой шавелла? — поинтересовался император.

— Да так, ваше величество, расхожее выражение, — ответил Алмаз. — С кукарелльского разговорного языка переводится как «товарищ». А с элитно-литературного — «быдлоштанный нищеброд».

— А что у вас с носом и губами случилось? — Шмор перевел взгляд на Крокозябла.

— Да этого шавеллу вообще нельзя подпускать к технике, — ответил Алмаз вместо замешкавшегося банкира. — Он уселся за руль джамовоза и ткнул пальцем красную кнопку, которую нужно нажимать лишь в экстренных случаях. Вот его подушкой безопасности и припечатало!

— В каком смысле ты назвал меня шавеллой?! — рявкнул Крокозябл.

— Догадайся сам! — огрызнулся разгульдяец.

Император не смог сдержать улыбки, что еще больше разозлило Крокозябла.

— Это не техника! — взревел банкир. — Это джаппурские консервные банки!

— Машины как машины, — пожал плечами разгульдяец.

— Ваше величество, — сказал Филер. — Хочу обратить внимание на тот факт, что звездолет, задержанный нами, двигался со стороны области темной материи и собирался совершить посадку на Сочи.

Император, перестав улыбаться, перевел свой взгляд на Алмаза.

— Ничего необычного в этом нет, — тут же ответил разгульдяец, встряхнув головой, отчего серьга в его ухе качнулась и сверкнула странным цветом. — По слухам, там есть несколько обитаемых миров. Я решил туда проникнуть. Загрузился джамобилями, и вперед! Мы — народ предприимчивый!

— Кто, разгульдяйцы или кукарелльцы? — с издевкой спросил Крокозябл.

— Какая разница? — удивился вопросу Алмаз. — Предприимчивость — конек наших народов!

— Я уже это понял, — сказал Шмор.

— На момент задержания в баках его корабля остались лишь жалкие остатки горючего, — доложил Филер.

— Что ж тут странного? — удивился Алмаз. — Я заправил полные баки перед полетом, и решил идти до тех пор, пока не израсходуется половина запаса. Когда я понял, что дальше рисковать не стоит, просто развернулся и отправился обратно. Попытка оказалась неудачной. Ну, ничего. Продам джамобили здесь. Я их брал оптом.

— Получается, вы даром спалили уйму горючего? — спросил Шмор.

— Да, — ответил Алмаз, пожимая плечами. — Торговля — штука рискованная. То в дамки, то ниже плинтуса.

— Пусть заплатит пошлину, предусмотренную шмордонскими законами, и везет свой хлам подальше отсюда, — распорядился Шмор. — Здесь торговать не надо.

Лицо разгульдяйца от этого решения расплылось, как весенняя лужа. Но в разговор вдруг вмешался Филер, и Алмаз почему-то тут же превратился в пугало с головой, напоминавшей сморщенную кучерявую тыкву с приклеенной к ней кривой морковкой.

— Ваше величество, — сказал Филер. — Разрешите перед тем, как отпустить, я задам ему несколько вопросов?

— Хорошо, — дал согласие император. — Но только без членовредительства. Неизвестно, что это за олигархическая республика, какой у нее боевой потенциал, и как она относится к своим гражданам.

— Я тоже поприсутствую! — вызвался Крокозябл.

— Нет, останьтесь, — твердо сказал император. — У меня к вам есть несколько вопросов.

Крокозябл, вздохнув раздраженно, перечить императору не стал.

Филер, взяв Алмаза за руку, потащил его к выходу из кабинета.

— Спасибо вам, ваше величество, — сказал разгульдяец, выходя в коридор. — Вы — самый добрый император на свете!

Спустя секунду, находясь в дверях, он, храбрясь, добавил, но уже Филеру:

— Да тихо ты! Сказали же тебе — без членовредительства.

Из коридора донеслось:

— Иди, давай, шавелла-кукарелла! Сейчас ты мне все расскажешь, задница носатая!

Дверь захлопнулась, и Крокозябл остался со Шмором наедине.