Веселая наука

Немцы, как художники и артисты. – Когда немец действительно переживает какую-нибудь страсть (а не ощущает только, как обыкновенно, расположения к страсти), то он поступает сообразно тем указаниям, которые делает ему природа, и не думает больше о своем поведении. Но надо отдать должное: ведет он себя неловко, некрасиво, без такта и мелодии – так, что зритель при этом испытывает либо пытку, либо умиление и ничего более; но когда он поднимается при этом в область возвышенного и восторженного, поскольку эти состояния гармонируют с иными страстями, тут даже немец становится прекрасным! Предчувствие того, что на известной высоте прекрасное распространит свое волшебное влияние даже на немца, гонит немца-художника все дальше и дальше ввысь и заставляет его впадать даже в распутство страсти: таким образом у него существует действительная и глубокая потребность уйти или, по крайней мере, выглянуть из круга всех этих неприятных и неловких движений в лучший, более легкий, более теплый и солнечный мир. Итак, все эти корчи показывают, что могли бы танцевать и они, эти бедные медведи, в которых живут нимфы и лесные боги, а иногда и еще более высокие божества.

Музыка в роли ходатая. – «Я с жадностью ищу такого учителя музыки, – говорил новатор своему ученику, – который воспринял бы мои мысли и передал бы их в будущем на своем языке: таким путем я легче овладею слухом и сердцем людей. При помощи звуков можно соблазнить людей на всякую ошибку, ко всякой истине: кто может противишься звукам?» – «Так, значит, ты хочешь считаться неопровержимым? – говорил его ученик. Новатор возразил: «О, если бы росток обратился в дерево! Для того, чтобы учение разрослось в дерево, в него должны верить известное время: для того же, чтобы оно могло располагать таким доверием, оно должно быть неопровержимым. Бури, сомнения, годы и злая нужда дают возможность проявить ростку дерева свою доброкачественность и силу: оно было бы сломано, если бы не оказалось достаточно сильным! Но росток всегда подвергается уничтожению, – и никогда не оказывает сопротивления!» – И воскликнул бурно на эти слова его ученик: «А я верую в твои произведения и считаю их настолько сильными, что буду высказывать все, все, что я почувствую у себя на сердце против них!» – Новатор засмеялся про себя и погрозил ему пальцем, а затем сказал: «Такие последователи будут лучшими из всех последователей, но они представляют известную опасность, и не всякое учение в состоянии с ними примириться».