Веселая наука и грустная действительность

Справедливости ради надо заметить, что полностью устранить подобные свалки не способна никакая цивилизация. Просто все, что поддается упорядочиванию, все дела общественные в смысле res publica давно кристаллизованы либо в сфере права, либо в пространстве политики — мы знаем, как следует  отстаивать свои интересы и интересы справедливости на этих площадках публичной признанности. Токсичные свалки типа упомянутых кричалок — это как раз то, что преобразованию не поддалось, и поэтому к ним возможен двоякий подход. Можно не помещать их в самом центре res publica, например на первом общенациональном телеканале, а вынести куда-нибудь на обочину, но можно, наоборот, расположить у всех на виду, на самом видном месте и заботиться о ежедневном подбрасывании топлива.

В моем понимании это и есть порнография, то есть публичное обнажение срамных мест души, или срамных мест, находящихся на месте души. Именно это, а вовсе не обнаженные женские прелести, которые давно и успешно локализованы для целенаправленного взгляда (кстати, эстетически они просто безгрешны по сравнению с некоторыми кричалками), достойно название «стыдобище». Даже шоу типа «Дом-2» и прочие коллекторы пожизненно-тинейджерской развязности содержат в себе определенные «прикольные» черты и элементы, у них другая беда — редкостная, невыносимая скука.

Но моральные ток-шоу представляются мне совершенно безнадежными с точки зрения не сознающего себя бесстыдства. Ведь порнография, которая у всех на виду и в то же время замаскирована под правду жизни (а то и под «гражданскую позицию»), как раз и является настоящим гнездом разврата.

«Чтобы жизнь малиной не казалась»

Это расхожее народное изречение, довольно редко озвучиваемое, но очень часто подразумеваемое и, что удивительно, в ситуациях, казалось бы, совсем не связанных друг с другом, достойно пристального анализа. Даже беглый взгляд позволяет заподозрить некий обособленный мотив, который, собственно, и выражен загадочным нравоучением, имеющим и второй вариант: «Чтобы жизнь медом не казалась». Как мы увидим, мотив является чрезвычайно действенным, хотя и не входит ни в какие существующие списки основных мотивов.

Что же именно имеет в виду субъект, когда говорит (пусть про себя), совершая определенный поступок: чтобы жизнь малиной не казалась! И что чувствует услышавший подобное напутствие? Ведь очевидно, что речь идет не о мести, нередко напутствие адресуется человеку, которого «напутствующий» впервые видит, так что при некотором размышлении мотив «не-меда» распознается как нечто, противоположное доброжелательности, то есть как «зложелательность». Однако, в отличие от зложелательности, имеющей, по-видимому, универсальный характер, интересующая нас мотивация все же избирательна и, отчасти, спровоцирована, вот только не совсем понятно чем. Рассмотрим пару случаев действия в соответствии с принципом «чтобы жизнь малиной не казалась».

Вот сержант или капрал, обучающий новобранцев. На вопрос бедняги «За что?» он с большой вероятностью может ответить: «А чтобы жизнь медом не казалась!». И эти слова наставника, адресованные необстрелянным бойцам, несут в себе рациональный имплицитный смысл и даже педагогический эффект. Смысл в том, чтобы предостеречь от излишнего доверия к миру. Соответствующая установка является его профессиональным приемом, элементом профпригодности — как комплекс мер по закалке стали для сталевара. Психологическая атмосфера бесспорно отсылает нас к обрядам инициации, rites de passage (ритуалам), где преодолевается мягкотелость, аморфность некой заготовки, все еще не являющейся полноправным субъектом. Сержант осуществляет помощь трудностями в соответствии с принципом Ницше, и к разряду таких наставников принадлежат не только сержанты, но и разного рода сэнсэи, тренеры, старшие напарники — все они реализуют странную услугу, поставку субъектообразующих трудностей. Можно сразу же заметить, что когда поставщиков такого рода оказывается слишком много, происходит затоваривание.