Веселая наука. Протоколы совещаний

Человеческая ситуация в режиме земли разрешает следующее: сублимацию под влиянием квинтэссенции и перемещение в акватическую среду; пребывание на земле, выращивание злаков и прочее; спуск под поверхность, близкое знакомство с царством минералов, где секретов предостаточно. В огне и воздухе секретов нет, в воде, если только на дне — но это уже земля. Изобретения, связанные с использованием трех стихий, например, «греческий огонь», или гидростанция, или аэроплан, вызваны земной необходимостью. Кое-что попадается на поверхности, но главные сокровища и секреты спрятаны внизу. Недаром известный алхимический афоризм гласит: Visita Interiora Terra Rectificando Invenies Occultum Lapidem[55].

Огонь, воздух и вода лишь в сравнительной близости к земле подчинены ее доминации. Однако в ее безднах они пребывают в рабстве и мятежах (землетрясения, вулканы). Подземные сокровища — золотые и серебряные жилы, россыпи драгоценных камней — сокрыты в таинственных пунктах и требуют для разработки немало знания, умения и мастерства.

Античность не знала и не желала знать земных глубин — сокровенных обиталищ Матерей. Лабиринты суть карты лабиринтальной структуры пространства. При чтении Филолая, Плутарха, Авзония вообще создается впечатление, что древние настолько ценили саму идею тайны, что порицали всякую попытку вторжения и раскрытия оной. Драконы, крокодилы и прочие монстры не оберегали священных или заповедных мест (мысль чисто современная), но просто жили там. Герои или просто любопытные кончали, как правило, весьма печально.

Огонь, воздух и вода пребывают в глубинах земли в беспрерывных турбуленциях, либо в кошмаре мертвенных молчаний. Атанасиус Кирхер[56] описывает бездонные провалы в мальстремах огненных озер, необозримые луга, поросшие собаками и змеями вместо цветов, над которыми горят подземные звезды — Плутон и Прозерпина, чудовищных рептилий с человеческими головами и т. п. Людвиг фон Гольдберг в «Странах под землей»[57], сохраняя аналогичную картину земли-яблока, проеденного спиральными туннелями, населяет их особой расой мудрых человеко-пауков — они враждуют с великанами из прозрачного льда.

Герои Жюля Верна энтузиасты-исследователи, смысл жизни — в раскрытии секретов. По нашей условной градации, это «жители поверхности», вынужденные устремляться вверх или вниз, поскольку, по их мнению, белых пятен на поверхности практически не осталось. Профессор Линденброк, фанатичный химик и минеролог, проникает в глубину планеты, ориентируясь по старинному документу легендарного алхимика Арне Сакнуссема. Но так же как члены «Пушечного клуба» не обрели возможностей сильфов в процессе полета на луну («Из пушки на луну»), профессор Линденброк не стал гномом («Путешествие к центру земли»). Он увидел в земных глубинах примерно то же, что и на поверхности. Жюль Верн, правда, добавил в подземное море ихтиозавров и гигантских змей. Восприятие персонажей настолько сковано рацио, что экстраординарный вояж нисколько оное не освобождает.

К числу странных утопий этого писателя относится роман «Черная Индия» — апофеоз каменного угля и рудокопов. Характерны слова горного инженера: «Если бы земной шар был весь каменноугольный, люди, вероятно, сожгли бы его в топках паровозов». Причем говорится это без всякого возмущения — констатация человека науки. Открыв неслыханно богатое месторождение угля, инженер и его соратники воздвигли там внизу город Кол-сити на берегу подземного озера с черной и прозрачной водой, населенной безглазыми рыбами. Шахтерские семьи живут в коттеджах, наслаждаясь прогулками по каменноугольным тропам в сиянии электрических прожекторов. Самое поразительное: молодой шахтер Гарри нашел на дне стометрового угольного колодца полумертвую обитательницу этих глубин — девушку Нелл, которую охранял огромный гарфанг (белая сова). Прямо-таки бездна подсознательного и анима новой психологии.

Ориентация по вертикали. Большинство вполне устраивает пребывание на поверхности, однако некоторые жаждут укрыться от внешнего мира в материнской утробе земли. Попадаются посторонние. Случайные гости. Чувствуя эхо, мираж, кружение квинтэссенции, они культивируют легкомыслие, иронию молнии, сладострастие облаков и предпочитают другой алхимический афоризм: «Много находит тот, кто мало ищет».

Заря и закат крови

Мы знаем от президента д’Эспанье и других знаменитых герметиков: огненная пневма принимает форму воды; согласно Парацельсу, вселенная окружает человека, словно яблочная плоть — сердцевину; и наконец, Бартлет Грин говорит Джону Ди: «Теперь я понял: события сначала текут в крови, а потом густеют в действительность»[58]. Эманации нашей крови определяют качества, тональность и темперамент нашей интерпретации внешнего мира.

Кровь и ее мистерия