Веселая поганка

— Баба Рая, не до красоты мне, когда Санька пропал, — уклончиво ответила я.

Не рассказывать же ей о всех своих приключениях.

Лбы, радуясь, что сражение отменяется, отступили, пропуская меня в квартиру. Баба Рая матерински посоветовала им:

— Идите, сынки, себе спать. Сама управлюся тута. Уже жа ж опытная.

И она повела меня на кухню кормить. Несмотря на то, даже воспоминания о монашеских овощных бутербродах уже сильно поблекли, есть не хотелось. Страшно хотелось спать. И все же баба Рая затолкала в меня несколько разогретых телячьих котлет с томатным соком, после чего я отправилась в горячую ванну, где и заснула.

Разбудил меня крик бабы Раи:

— Ай, Санечка! Ай, миленький!

Я проснулась, обнаружив себя лежащей в кровати. За окном было светло. Не успела я толком сообразить, что происходит, как дверь спальни распахнулась и вбежала баба Рая с телефоном.

— Санька! Санька наш! — капая слезами, завыла она и протянула мне трубку.

Я схватила трубку и истерично в нее завопила:

— Сыночек! Сыночек!

— Мама, ты так громко не кричи, — спокойно ответил Санька. — Я хорошо тебя слышу.

Передать не могу, что творилось в моей душе, но, являя спокойствие, я спросила:

— Сыночка, ты где?

— Не знаю, мама, — ответил мой ребенок.

Я с трудом удержала слезы.

— Но здесь хорошо, — успокоил он меня. — Я здесь играю, песни пою и пляшу. Еще я рисую.

— Санечка! — закричала я, собираясь подробно его расспросить что за люди с ним рядом и почему они украли его, но в трубке раздались гудки.

«С ума сойти можно, — подумала я. — Что, вообще, происходит?»

— Баба Рая, тебе выдвигали какие-нибудь требования?

Она покачала головой:

— Ироды — никаких.

Я подскочила с кровати, распахнула шкаф и начала одеваться.

— Куда ты, макитра? Куда? — плаксиво спросила баба Рая.

— К Тамарке, а потом к Гургенову. Может у них появились новости.

На самом деле я уже больше рассчитывала на Буранова, но из целомудрия не стала при бабе Рае о нем поминать. Пока я облачалась в джинсы, свитер и новую куртку, баба Рая выскользнула из комнаты и тут же вернулась, держа что-то за спиной.

— Что там еще? — по привычке раздражаясь, спросила я.

— Пиштолет, — прошепелявила баба Рая, протягивая мне оружие. — В пальте твоем нашла. Возьми — пригодится.

Я возмутилась:

— Баба Рая! На что толкаешь меня? На срок за незаконное ношение оружия?

— А ты бамагу для минтосов напиши, что нашла яго и сдавать нясешь, — посоветовала просвещенная старушка.

Вот что наделало телевидение. Все народ знает!

Увидев, что я собираюсь уходить, баба Рая грудью преградила путь и закричала:

— Без завтрака не отпущу!

Ей приспичило скормить мне свои телячьи котлеты. Пока мы препирались, позвонила Тамарка.

— Мама, ты невозможная! — завопила она. — Где тебя носит? Почему ты до сих пор не у меня?

Будто когда-то был разговор об этом.

— А в чем дело, Тома? — не скрывая раздражения, поинтересовалась я.

— Гургенову ты срочно нужна.

Во мне загорелась надежда:

— Он узнал что-нибудь о Саньке?

— Да нет, — разочаровала меня Тамарка. — От Саньки нет вестей. О монахе Гургенов срочно хочет расспросить. И я хочу. Короче, послала уже за тобой машину. Собирайся. Нас ждут великие дела.

«Что еще за дела?» — с опаской подумала я, сомневаясь уже и в Тамарке и в Гургенове.

Баба Рая стояла за моей спиной и по обычаю внимательно прислушивалась к телефонному разговору.

— Вот видишь, — сказала она, — я жа ж говорила, что надо поесть. Пока Томкина машина прибудет, и кофя попить успеешь.

Водитель Тамаркин не торопился: я и кофе попить успела, и котлеты телячьи доесть и заскучать, зато когда он явился, тут уж я выжала из него все соки — гнал, бедолага, в Тамаркин офис так, что дорогу нам уступали даже патрульные машины с мигалками.

Спешила я, надо заметить, без всякого повода, просто по привычке, но как иногда нас спасают привычки! Едва автомобиль затормозил у подъезда, я вылетела и помчалась к Тамаркиному кабинету. Но, не добежав до приемной, наткнулась на… «братана».

Он спокойненько прогуливался по офису Тамарки. Передать не могу, что со мной сделалось: раздирало меня бежать сразу во всех направлениях. Уже открыла рот, чтобы громким криком призвать на помощь охрану, как вдруг из приемной выплыла сама Тамарка и… всей физиономией расползлась в фальшивой голливудской улыбке. Я, наивно полагая, что улыбка предназначена мне, энергичными знаками сигнализировала взглянуть на «братана», но тут же выяснилось, что на него-то как раз Тамарка моя и смотрит. Меня же не замечает в упор.

— Вы уже пришли, — приветливо воскликнула она «братану». — Очень рада.

«Дураку ясно, что рада! Так оскалилась!» — зло подумала я, прячась за шкаф, стоящий в коридоре.

— И где она? — поинтересовался «братан», непонятно кого имея ввиду.

Но долго оставаться в неведении мне не пришлось, Тамарка сразу весь туман развеяла.

— С минуты на минуту будет, — сказала моя подруженька. — Машину за ней послала.

И, открыв дверь приемной, она любезным жестом пригласила в нее «братана».

Я попятилась. Вот это да! Прав мой монах: верить нельзя никому. И друзья предадут…