Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин

Не долго думая, Леонид Гайдай сел в поезд и отправился в город на Неве. Когда Демьяненко прочел сценарий, то понял, что фильм обречен на успех. Ничего подобного в нашем кинематографе еще не было.

Съемки начались летом. Нам, зрителям, казалось и до сих пор кажется, что Демьяненко роль далась легко, без особого напряжения. А вот что вспоминал сам артист:

«В Шурике я ничего не играл, просто существовал в предлагаемых обстоятельствах. Мы были похожи в отношении к людям. Я и с Алексеем Смирновым, игравшим громилу Федю, избегал общения: он казался мне человеком неуправляемым, капризным, даже завистливым, с очень специфическим пониманием доброты. Не монтировались мы и с Моргуновым. А с Никулиным, Вициным контакта не получилось, потому что они гораздо старше, у них другие интересы, другой взгляд на актерство…»

Забегая вперед, замечу, что успех картины сослужил неплохую службу Александру Демьяненко. После выхода картины на экраны в 1965 году ему было присвоено звание заслуженного артиста РСФСР. Правда, до этого были и другие значительные роли в фильмах «Мир входящему», «Карьера Димы Горина», «Порожний рейс» и, как говорится, др. Но думаю, роль Шурика сыграла не последнюю роль (извините за каламбур) в присвоении почетного звания, ведь сыграл он ее с блеском.

Бесспорно, и «Напарник», и «Наваждение» новеллы смешные. Но все-таки, на мой взгляд, «Операция «Ы» смешнее. Здесь, в третьей короткометражке, появляются Балбес, Трус и Бывалый на правах наших старых знакомых.

Шумит рынок. Трус бойко торгует восхитительными ковриками с лебедушками и полуобнаженными русалками. И опять в картине запоминающиеся словечки, фразочки.

— Налетай, торопись, покупай живопись! — зазывает Трус.

Срамота, — замечает один из посетителей рынка.

Балбес предлагает белые кошечки-копилки. Торговля идет не бойко, как и у Труса.

Вскоре подъедет на инвалидной машине здоровяк Бывалый. И закрутится-завертится «Операция «Ы».

Никто из зрителей не задавался вопросом, как складывались их взаимоотношения с законом после «Самогонщиков». И чему тут удивляться? Они ведь в «Дайте жалобную книгу» уже и продавцами были.

Троица обрела фольклорную жизнь на экране. Впервые она заговорила у Гайдая. А как же песня в «Самогонщиках»? спросит дотошный читатель. Но там они только пели, и всего одну песню. А теперь заговорили. Рядом с эксцентрикой и трюковыми аттракционами стала проглядываться кое-какая всамделишная жизнь той поры.

Один из критиков писал: «В этом фильме действия троицы и некоторые ее комические штучки воспринимаются не как привычные для Гайдая элементы клоунады, а иначе, многопланово. Здесь нам первый и, пожалуй, единственный раз удалось заглянуть в души персонажей троицы, которые раскрываются нам глубже и неожиданно с человеческой стороны».

Оказалось, что типы троицы не некое подобие полуодушевленных манекенов, какими они представали перед нами до этого, а люди, которым не чужды искренние душевные порывы. Репетицию своих преступных действий они проводят вроде бы нехотя, через силу, под давлением каких-то роковых обстоятельств, которые толкают их на нечистые дела. И в то же время они пытаются заглушить в себе нахлынувшую на них хандру и тревожные предчувствия…

Сюжет «Операции «Ы» не отличается ни глубиной, ни оригинальностью. Но воплощен он Гайдаем достойно его комедийного дарования. Действие протекает лихо, озорно, с множеством смешных трюков, остроумных реплик, ярких находок…

Если в «Барбосе» герои ВиНиМора, как троицу стали называть в народе, были немыми, в «Самогонщиках» запели, то в «Операции «Ы» они наделены живым разговорным языком. Так Гайдай в своем творчестве повторил исторический процесс развития кинематографа — немые, поющие, потом говорящие фильмы и от немой эксцентрической ленты пришел к разговорной комедии, которая затрагивала проблемы современности.

Вроде бы мелочи, небольшие штришки, фразочки, но как метко они определяли нравы в стране. Вот высказывание завскладом — человека, облеченного правом сохранять социалистическую собственность:

— Так ведь кражи не будет. Все уже украдено.

А вот пример «липовой» конспирации Балбеса:

— Предлагаю назвать нашу операцию — «Операция «Ы»!

— Почему «Ы»?

— А чтобы никто не догадался.

Ну прямо как в анекдоте про овес из эпиграфа к этой главе. Но если вдуматься, насколько она отражает подход к всевозможным постановлениям и решениям, принимаемым наверху и облеченным в такие формулировки, что никто не мог догадаться, что же они означают.

Или такой диалог с торговлей об оплате «труда».

— Сумма? — спрашивает Бывалый.

— Триста, — отвечает завскладом.

Балбес радостно потирает руки. Бывалый с укором смотрит на него и говорит:

— Это несерьезно.

Ваши условия? — спрашивает завскладом.

Балбес сразу преображается; мечется по комнате, всем своим видом показывая: еще, мол, как несерьезно. Потом, подумав, выпаливает с победоносным видом:

— Триста тридцать.

Положение спасает Бывалый:

— Каждому.