Веселая вдова

– Да еще в прошлом году. Зимой, кажется, в декабре.

– Да? Жаль, – покачала головой я.

Женщина, помолчав, осмотрела меня с легким подозрением, а потом решилась спросить:

– А зачем он вам нужен-то?

– Да так, одно дело… – неопределенно ответила я. – И отчего же он умер? Он же не старый вроде.

– Сердце не выдержало, – как-то нехотя ответила женщина и добавила: – В тюрьме-то не каждый долго протянет.

– В тюрьме?! – Меня ошарашил такой неожиданный сюрприз.

– В тюрьме, – невесело усмехнувшись, подтвердила женщина.

– За что же он туда попал, вы не знаете?

– А вы это видели? – Женщина вдруг обвела суровым взглядом монументальный коттедж Потаниных. – И машина, скажу вам, у них была крутая. И вообще, жили они совсем не так, как все мы тут. Ну скажите, откуда такие деньги?

– Но он же вроде работал, у него своя фирма была, – попробовала я найти объяснение.

– Да бросьте вы! – махнула рукой женщина. – Фирма! Честным трудом все равно столько не заработаешь. Фирма только прикрытие. А занимался он махинациями! Я уж не знаю, какими точно – мне неинтересно, – только наворовал много. Я же на суде была, знаю, что говорю! Там много чего зачитывали, я всего не запомнила, только поняла, что осудили его за мошенничество. Правда, многое не удалось доказать, поэтому и дом этот остался Маргарите. Да он на нее и оформлен, не придерешься. Василий не дурак был, все на жену записал. Видно, предчувствовал, чем все может кончиться.

Я смотрела на женщину, которая неожиданно принялась откровенничать о делах своих соседей, и думала – что же руководит ею, отчего она вот так, с ходу, взялась рассказывать незнакомке подробности их жизни? Осмотрев ее простой костюм, оценив выражение лица, я подумала, что, вероятно, она в душе завидовала Потаниным. Завидовала еще тогда, когда они жили материально гораздо лучше, чем она. И теперь в ней говорит некое злорадство. Но какими бы мотивами она ни руководствовалась, главное для меня – информация. Поэтому я решила продолжить разговор.

– Да, жалко, конечно, что так, – вздохнула я, будто действительно лишилась возможности получить от Потанина помощь в некоем несуществующем деле, выдуманном мною. – И что же, много ему дали?

– Десять лет! – многозначительно подняла палец соседка. – Десять! Вы же понимаете, что такой срок ни за что не дадут!

– Да уж, – протянула я, не рискнув вдаваться в рассуждения.

– Так-то он мужик неплохой был, все по-другому могло обернуться, если бы шальные деньги не поманили, – несколько смягчившись, сказала женщина и глубоко вздохнула. – Все было мало, мало! Как будто они с собой на тот свет деньги заберут! Кому теперь эти хоромы?

Она вновь бросила взгляд на ухоженный беленький коттедж.

– Но ведь здесь, кажется, живет его жена? – уточнила я. – Вернее, вдова…

– Да, живет, – согласилась женщина. – Где же ей еще жить? Одна она теперь. Слава богу, что дом ей остался, а то не знаю даже, что с ней было бы.

– Чем она занимается?

– Да ничем! – махнула рукой женщина. – Она никогда и не работала. Во всяком случае, с тех пор, как я их знаю. А это уж лет двадцать. Зачем ей работать? У Василия денег хватало. Он ее одевал, как куклу. Бывало, из машины выходит – так шубой по земле и метет! У нее этих шуб было – не пересчитать! И дома-то не перетруждалась – у них домработница была, Аня, все для них делала. Когда Василия посадили, она пропала. Ни разу ее с тех пор не видела, не знаю, куда делась.

– На что же она теперь живет? Маргарита, я имею в виду? – полюбопытствовала я.

– Ну, во-первых, машину продала, – принялась перечислять соседка. – Потом тряпки свои, наверное, тоже… По крайней мере, в шубах до пят я ее уже давно не видела. Скромнее стала одеваться.

– А детей у них что же, не было?

– Нет, – покачала головой женщина. – Маргарита как-то жаловалась, что у нее здоровье слабое… Может, и правда, – со вздохом добавила она. – Она вообще-то худенькая всегда была, тоненькая, прозрачная почти. Кажется, дунешь на нее – она и упадет. Глаза только на пол-лица. И по жизни как ребенок: ничего не умеет, всего боится… Как-то раз пришла ко мне, говорит: «Тамара Петровна, Аня заболела, а я хочу кофе сварить и не знаю, как. Вы мне не поможете?» Вот так! – многозначительно усмехнулась женщина. – Так что тяжело ей без Василия. Может, поэтому она и пустила квартиранта.

– Квартиранта? – подняла я бровь.

– Ну да. Еще зимой тут поселился, в конце февраля. Молодой такой… Не совсем, конечно, лет тридцать пять. А Маргарите-то уж под пятьдесят! Только она все молодится, как девочка.

– А что, возраст в данном случае имеет значение? – спросила я. – Он же вроде бы просто квартирант… Или между ними есть… мм… нечто большее?

– Ну, точно не скажу, не знаю, – покачала головой Тамара Петровна. – Может быть, и большее. Дело не мое. Пусть сама разбирается, ее жизнь.

– Какой он из себя, квартирант этот? – чуть нахмурившись, уточнила я.