Веселая вдова

– Ну вот, – с легкой улыбкой продолжала Маргарита. – Василий влюбился в меня и увез в Тарасов. Тогда у нас еще не было этого дома, была квартира – здесь, недалеко… Но Василий сразу же обеспечил мне хорошие условия, чтобы я могла сидеть дома и заниматься любимым делом.

– Но ваши картины, наверное, можно было продавать? – заметила я.

– Наверное, можно, но мне не хотелось, – поморщилась Маргарита. – Это мое детище, понимаете? Я их писала не на продажу. К тому же зачем, если, говорю вам, средств нам вполне хватало? Василий всегда хорошо зарабатывал, без денег мы никогда не сидели.

«Вот она к ним и привыкла, видимо, и была уверена, что они с неба падают!» – снова усмехнулась я про себя, однако не почувствовала при этом антипатии к Маргарите. Она была хотя и крайне инфантильной особой, но доброй и, что называется, без камня за пазухой. Во всяком случае, мне так показалось.

– Одним словом, когда его арестовали, у меня был самый настоящий шок, – вздохнула Потанина. – Я даже представить себе не могла ничего подобного! Суд, допросы, расспросы, обыски – не знаю, как я пережила все это! Очень боялась, что меня просто выгонят из этого дома, отберут его. Мне же было бы совершенно некуда идти! Родители мои в Воронеже умерли. После их смерти осталась небольшая квартирка, но я отдала ее своей младшей сестре: она все время жаловалась, что они с мужем живут бедно. Ну, а мне зачем? У меня же все было! Я даже и не ездила оформлять свою долю наследства. Хорошо, что Василий позаботился об оформлении дома на меня. Он всегда обо всем заботился… А я тогда словно в тумане ходила, ничего не соображала! И потом целый год как во сне жила. Спасибо ему, что он мне многое подсказал. Машину, например, продать. Даже человека порекомендовал, к которому я позже обратилась. И действительно, мы с ним все очень быстро оформили. Вернее, это он всем занимался, я просто передала ему доверенность на машину, получила деньги, и все. Мне не пришлось заниматься этими ужасными бюрократическими вещами! Деньги я положила в банк, под проценты – это тоже мне Василий посоветовал. Ну, вот, на них я и живу, – снова вздохнула она. – Ничего, жить можно. В сущности, мне не так уж много и нужно. Я же одна, детей нет. Думала – дождусь Василия, он вернется, все станет по-прежнему, и я очнусь от этого кошмарного сна… Но вышло по-другому. Теперь уже я его не дождусь. И мне нужно привыкнуть к этой реальности, смириться с ней…

Я подумала, что разговор на тюремную тему хозяйке дома будет не совсем приятен. А женщина она, кажется, доверчивая и открытая, так что терзать ее расспросами не стоит. Да и вряд ли она в самом деле может знать все подробности, их лучше выяснить у Мельникова. С другой стороны, в общих чертах кое-что поразузнать все же стоит. И я спросила:

– Сколько ему еще оставалось сидеть?

– Он отсидел два года, – ответила Маргарита. – Оставалось восемь.

Я кивнула, ломая про себя голову, как перейти еще к одной, деликатной, я бы сказала, теме…

– Не страшно вам тут по вечерам одной? – с улыбкой, чуть подмигнув Маргарите, спросила я.

– Поначалу было страшно, – призналась она. – Даже спать не могла: включала свет и сидела, сидела… Книжки читала. Но теперь я уже немного успокоилась. Да я и не совсем одна. У меня квартирант живет.

– Вот как? – округлила я глаза, словно впервые услышала об этом.

– А что, Тамара Петровна не успела вам рассказать? – усмехнувшись, в упор посмотрела на меня Маргарита, но я не стала отвечать, только спросила:

– И вы не побоялись пустить в дом незнакомого человека?

– Нет, – просто ответила Маргарита. – Я как-то сразу ему поверила. Он показался мне очень надежным.

Я недоверчиво поиграла бровями, но ничего не стала высказывать, а перешла к другой, тоже очень волнующей меня теме:

– Скажите, пожалуйста, вы не помните, среди бывших друзей вашего мужа есть такой высокий, светловолосый парень? У него еще родинка над левым глазом…

– Подождите, подождите, – сдвинула тонкие брови Маргарита. – Это, наверное, Валера Горбачев. Только он ему не друг.

– Почему? – удивилась я.

– Просто он молодой совсем, – пояснила Потанина. – Ему еще и тридцати нет.

– Кем же он приходился вашему мужу?

– Просто работал в фирме, – сказала Маргарита. – Менеджером, кажется. Или бухгалтером?

Она посмотрела на меня с какой-то надеждой, словно именно я легко могла подсказать, в какой именно должности числился в конторе ее мужа Валера Горбачев…

– У квартиранта вашего на лице никаких родинок нет? – Мои подозрения лопались как мыльные пузыри.

– Нет, никаких, – покачала она головой.

– Ну, вы, может быть, просто не замечали? – не отставала я.

– Уважаемая Татьяна, – улыбнулась Маргарита. – Я же художница! Черты лица запоминаю очень хорошо. И мельчайшие детали всегда отмечаю. Нет, мой квартирант – человек совсем другого типа, чем тот, кого вы описали. И из всех людей, кого я знаю из бывшего окружения Василия, под ваше описание подходит разве что Валера.

– Хорошо, что это за Валера? Чем он сейчас занимается? Где живет? – забросала я женщину вопросами.

– Понятия не имею, – разочаровала она меня.