Веселенькая история (СИ)

Тут они все между собой стали совещаться. А молодой бюрократ злобно так на меня смотрел. Что ему от меня было нужно? Исправить меня что ли хотел? Тут вокруг еще какие-то люди вертелись. Вероятно, зрители. Двое из них принесли из того самого разрушенного здания стол и поставили на мраморную надгробную плиту.

- Не будет ли это кощунственно?- спросил один из них у молодого бюрократа, который как я понял и у них начальствовал. А имелось ввиду то, что они поставили стол на надгробие.

Молодой бюрократ секунду подумал и сказал:

-Уберите. Поставьте вон там, на траву.

Начался как бы суд надо мной. Моя участь, по-видимому, была решена заранее. Я уже ничего не слышал и смотрел на двух мужиков, которые чуть в сторо­не копали могилу. Мне, вроде, и смешно было, но толи я простудился, толи еще что произошло, но меня всего трясло от озноба. И потом, кто знает, что этим дуракам в голову придет. А я как будто в полной их власти, ну, знаете, как это во сне бывает.

Здесь еще среди зрителей девушка одна была. Не знакомая мне девушка. Пока эти кретины несли какой-то вздор она меня рассматривала и, при­чем, с интересом рассматривала. Лицо у нее было доброе и красивое - глядя на это лицо, я успокоился почти окончательно.

Когда суд закончился, меня подвели к могиле и сказали, чтобы я сел в яму, глубиной с метр. Я сел, и потом - уже без всяких слов растянулся на сырой и холодной земле. Засыпать меня не стали. Уже не интересуясь мной, все мои кредиторы и зрители минуты через две разошлись.

А та девушка с красивым и добрым лицом села на край могилы и молча глядела на меня.

-Ты то, как тут оказалась?- спросил я ее, коченея от холода.

- Не знаю. Случайно. Блудила, блудила вокруг и вот зашла сюда.

По мне уже поползли мерзкие черви, а я не мог пошевелить ни одним чле­ном. Меня будто парализовало, а тело стало увеличиваться, хотя глазами я этого не видел, а только ощущал.

- Почему же ты вместе с ними не пошла?

- Должен же с тобой кто-нибудь остаться, - сказала она, улыбаясь.- Ты не сердись на них. Они тоже тут как неприкаянные. Хотя дуются и обижаются. "О чем они все говорят? - подумал я. - Где "тут"?

- А долго мне лежать в этой яме?

- Недолго. Вот ты успокоишься. И мерзнуть перестанешь. Тогда, и вылезешь. Она встала и пошла собирать цветы на поляне рядом с кладбищем.

Когда я проснулся, была как раз уже полночь. Я пошел на кухню, поставил чайник и закурил. О чем я думал в эти минуты - не помню. Наверно, я вспо­минал что-то никак не связанное со сном.

1994 г.