Веселинка. Приключения феи

Я вышла из горницы с гордо поднятой головой, постукивая каблучками. Не успела дверь закрыть, как в неё что-то звучно бухнуло и звякнуло. Вовремя я из комнаты ушла. Как любят говорить Герои: самое главное в подвиге – вовремя сбежать, пока не отблагодарили.

Лучезар ждал меня в коридоре. Судя по тому, как озорно сверкали синие глаза, нашу с Забавой беседу мой Герой слышал с первого до последнего слова. Я честно попыталась изобразить смущение, прикусила губу и виновато опустила голову, но широкая улыбка никуда исчезать не собиралась.

- Ай-яй-яй, - Лучезар поцокал языком, укоризненно покачивая головой, - разве пристало благородной Фее такие пакости своей подопечной чинить?

- Я не благородная, - я озорно показала Герою язык, - моя мама обычная сельская травница.

- Что-то среднее между проклятой ведьмой и госпожой целительницей, - подхватил Лучезар, и мы весело расхохотались.

- Рад, что мои гости веселы и всем довольны, - прогудел Добрыня, бесшумно, несмотря на могучую фигуру, опоясанную не только мечом, но ещё и кинжалом, подходя к нам. – Прошу за стол, гости дорогие.

- Дядька Добрыня, ты нас не на убой ли откармливаешь? – усмехнулся Лучезар.

Добрыня окинул Героя нарочито пристальным взглядом, погладил бороду и огорчённо покачал головой, скрывая усмешку в уголках губ:

- Как говорится, ни в коня корм. Ты в отца, тот тоже не шире кнута.

- Зато гибкий и ловкий, - задорно рассмеялся Лучезар.

- Это точно, - Добрыня опять пригладил рукой бороду, - ловок твой батька. Как он братьёв матери-то твоей вокруг пальца обвёл!

Витязь басовито расхохотался, так мощно хлопнув Лучезара по плечу, что мой Герой едва на ногах устоял. Я вежливо улыбнулась, лично мне в этой истории было очень жаль Алёну Васильевну, гневливые братцы её мало на костре не спалили.

- Ладно, вечерять идёмте, - Добрыня смахнул выступившие от смеха слёзы и кивнув нам на лестницу. – Вы идите, а я сейчас Забаву позову.

- Что-то не припомню у тебя, дядька Добрыня такой племянницы, - Лучезар чуть нахмурился. – Чья хоть?

- Сестрина, - недовольно пробурчал витязь. – Аглаи, сестрицы моей, той самой, что за батькой твоим бегала, да потом со зла Морану на него натравила.

Ого! Выходит, в этом семействе фамильная черта за синеглазыми охальниками бегать. Нет, чисто по девичьи я их понимаю и ни капли не осуждаю, но по-родственному придушила бы змеек подколодных!

- Аглашку-то я после всех её художеств, чего греха таить, выдрал да в кром Китеж-града отправил. А она по дороге с дружинничком стакнулась, он ей почитай каждую ночь ложе грел. Уж чего сестрица моя себе напридумывала не скажу, а он её в кром сдал да уехал. Через месяц в бою погиб, с Соловьём-разбойником. А Аглаша дочь родила, Забавой назвала. Год назад я девчонку себе забрал. Звал и сестрицу, да она обжилась в Китеж-граде, семью завела, не захотела уезжать. А Забаве заповедный град тесен, охота ей при княжьем дворе подолом потрясти.

- Кровь не водица, - усмехнулся Лучезар.

Добрыня кивнул, нахмурился сурово:

- Пока не поумнеет, к двору княжьему я её не повезу. Не хватало мне ещё одной добрачины! Али дела лютого, вроде того, что её мать сотворила. Я ведь потому и письмо в Университет написал, Фею позвал.

- Чтобы я Забаву воспитала? – изумилась я. – Так мы же с ней ровесницы!

- Да ну, какие ровесницы, - отмахнулся Добрыня. – Летами-то, может и ровня, а вот по разумению ты далеко вперёд ушла. Сама посуди: она ещё девчонка, ничего, кроме заповедного Китеж-града да ещё городишки этого и не видевшая, а ты, Лучезар сказывал, в самом Камелоте побывать успела. Забава никаким наукам не обучена, грамоту и ту через пень-колоду разумеет, а ты в Университете обучаешься, да не на кого-нибудь, а на Фею! Да ты уже племянницу мою в ум приводить начала, вон, как лихо с горницей-то придумала!

Я так отчаянно покраснела, что у меня мало дым из ушей не повалил. Признаться, я думала, что Добрыня осерчает на меня за то, что я над его племянницей так жестоко подшутила, а он, наоборот, обрадовался. Вот и пойми их, мужчин.

- Так что, Веселинка, как князь говорит, даю тебе полную свободу действий. Что хошь делай, как хошь изгаляйся, а чтобы к вечеру казна полна была… то есть, чтобы Забава у меня благоразумной девицей стала. Это моё самое главное пожелание.