Веселые и грустные истории про Машу и Ваню

– Боже, а что, если это она?! Мне кажется, я узнаю ее… Это ты, Стелла?!

Она молчала. Но когда он взял ее за руку, она не стала сопротивляться и поднялась с пола. Она оказалась по крайней мере на голову выше Вани. Это была девочка едва ли не из четвертого класса.

– Эти глаза… – громко шептал Ваня… – Эти губы… Эти руки… Да, кажется, это она…

Только сейчас я понял, почему Ваня словно не замечал меня там, за кулисами. Мысленно он в этот момент был уже весь на сцене. Он был в образе.

И тут я перестал обращать внимание на все эти детали и стал следить за сюжетом. Сюжет был как раз для меня, а не для Вани, по-моему. Но это он заставил меня по-настоящему переживать за эту принцессу. И сюжет захватил меня. Дело ведь должно было закончиться поцелуем. И я хотел это увидеть.

– Или нет, – вздохнул Ваня. – Все-таки, кажется, нет…

Он отступил на один шаг, потом отставил ногу, раскрыл руки ей навстречу, потом закрыл руками лицо, и я могу поклясться, что на этом лице были слезы, как и на лицах некоторых зрительниц.

Тут сменились декорации, и в покои царя ворвалась разъяренная злая царица. Она, почуяв опасность, с такой страстью уговаривала царя расправиться с обоими – принцем и принцессой, предлагала такие изощренные способы, и у нее это так убедительно получалось, что я подумал, не накопилось ли у нее к брату каких-то очень серьезных претензий и что надо поговорить с ней об этом, что ли…

Получив его согласие на расправу, она удовлетворенно кивнула и исчезла за кулисами, сорвав аплодисменты зала.

Но принц все-таки успел поцеловать принцессу, и я это увидел. Царица отступила. От поцелуя смутилась, по-моему, принцесса, а не принц.

Вечером я спросил его, что вообще-то произошло. Ведь его выход, по-моему, не планировался. Это был спектакль младших классов школы.

– Да там мальчик заболел, который должен был играть принца. Я на замену вышел, – сказал Ваня.

– Это же чертовски сложно! – удивился я.

– Ерунда! – махнул он рукой. – Я знаешь сколько эту роль тренировал? Сто раз. Вообще не было проблемы. Могу опять выйти.

– А поцеловать принцессу сложно было? – спросил я.

– Почему? – удивился он. – Это тем более легкота. Я на тренировках Настю сто раз целовал. Хотя одна проблема была… Точно, пап.

– Догадываюсь, – осторожно сказал я.

– Да, – вздохнул Ваня. – Ты хоть видел, какая она дылда?

«Любовь – это очень серьезно»

Мы с Машей и Ваней решили сходить в кино. Вернее, они решили, и мы пошли. Выбирать, честно говоря, было особенно не из чего. Вечером ни в одном кинотеатре города не показывали хотя бы «Приключения Десперо». Даже в «Октябре», где идут, рано или поздно, все фильмы, последний сеанс на «Десперо» был в 18.40, а мы приехали около 9 вечера. Это я, конечно, был виноват, потому что не мог раньше.

И тогда я принял смелое менеджерское решение. Я предложил им пойти на фильм «Всегда говори «да» с Джимом Керри в главной роли. Я уже смотрел эту комедию и теперь вдруг подумал, что Машу и Ваню это может заинтересовать. Может, они уже подросли и доросли.

И их это и в самом деле заинтересовало.

– Комедия? – переспросила Маша. – А любовь там есть?

– Конечно, – сказал я. – Еще какая. Какая же любовь без комедии? То есть комедия без любви… Сентиментальная комедия.

– Отлично! – обрадовалась Маша. – Идем!

– А я не пойду, – сказал Ваня.

Я подумал, что погорячился, конечно, когда отвечал Маше на ее наводящие вопросы, так как не учел, что все это слышит и Ваня, которому зачем про любовь? Черепа-шек-ниндзя там не будет, он это сразу понял, а тогда чего суетиться?

И я начал думать, что сказать Ване, чтобы он все-таки пошел с нами. Потому что насилия применять не хотелось, хотя оно, конечно, и не исключалось. Потому что вечер уже, можно сказать, был в разгаре, и следовало довести его до логического конца.

– А почему ты не пойдешь? – спросил я.

– Потому что любовь – это не комедия, – сказал Ваня.

Вот этого я ожидал меньше всего. Мы с ним давно не говорили о любви. А в таком тоне не говорили вообще никогда.

– А что это тогда? – уточнил я.

– Любовь – это очень серьезно, – сказал он.

– Что-то случилось? – прямо спросил я. Ваня промолчал, потупив взор.

– Случилось! – крикнула Маша. – Он в Катю влюбился!

– Которую я знаю? – переспросил я.

– Ой, ну конечно, ты ее знаешь, – сказала Маша. – Ты ее сто раз видел.

– Так все и есть? – спросил я у Вани. Он кивнул.

– И что ты теперь будешь делать? – поинтересовался я.

Вопрос был не праздный.

– Женюсь, – быстро сказал он.

– Зачем?

– Чтобы больше не думать об этом, – пояснил Ваня.

– А что, вопрос женитьбы стоит перед тобой остро? – спросил я.

– Я неправильно выразился, пап, – поморщился он. – Чтобы не думать о ней.

– О ней – это о Кате? – удивился я.

– Ну да, – подтвердил он, – женюсь и перестану о ней думать.

– Но будешь вспоминать хоть иногда? – спросил я.

– Конечно, у нас же дети будут, – вздохнул он.

– А что, любить ты ее перестанешь, когда женишься? – Я решил выяснить все до конца, чтобы потом, через много лет, напоминая ему об этом разговоре, не услышать от него, что я ни черта не понял и что совершенно не это имел в виду.