Веселые приключения мальчишек

Тогда я наивно не предполагал, что это больше похоже на огромную помойку со злобными клопами и голодными тараканами готовыми тебя сожрать. И вообще жить было интересно, потому что об этих чудесах лженауки болтала вся страна.

Я честно высиживал вместе с мамой у телевизора, всеми силами надеясь, что меня введут в транс, тщетно прислушиваясь к своим ощущениям.

Мама рядом со мною то чувствовала приятное тепло, то жжение и у нее то проходила головная боль, то наоборот, начинала кружиться голова.

А у меня, вечно голодного, после получасового сидения просыпался волчий аппетит, что конечно списывалось мамой на эффект Чумака.

Как то мама провела меня за деньги в какой-то разоренный кинотеатр на сеанс великого в узких кругах экстрасенса Николая Николаевича о котором никто ничего не знал.

В зале набралась кучка слушателей, половина которых проходила мимо и случайно заинтересовалась ярко намалеванным на картоне объявлением, ну и конечно мы – приехавшие специально издалека.

У дядьки бодро вскарабкавшегося на сцену была очень интеллигентная клинышком борода и добротный светло-серый костюм, в котором он напоминал сбежавшего от белогвардейцев профессора-большевика.

Окинув зал оценивающим взглядом, он поморщился и о чем-то зашушукался с пышущим здоровьем конферасье.

– Николай Николаевич, ну так получилось, реклама не сработала, скажите спасибо, что хоть этих собрал – шурша деньгами уговаривал его остаться конферасье оказавшийся директором этого кинотеатра.

Вздохнув, дядька принялся вещать. Оказывается, он напрямую общался с богом.

С его слов общаться с высшим разумом было просто, и он даже потряс со сцены распухшей тетрадкой его потусторонних бесед, обозвав ее дневником.

Я слушал его с юмором, но другие отнеслись к этому милому болтуну совершенно серьезно.

Он врал самозабвенно, и было понятно, что сам он удивляется, откуда в зале собралось столько идиотов. Встретившись со мной взглядом, он смутился и отвел глаза.

Опровергнуть его мог только сам высший разум, чьим именем он бессовестно прикрывался.

Все было очень просто – он спрашивал небеса, а они ему отвечали.

Понятное дело ему никто не орал сверху откровения, просто он бодро строчил в своем блокнотике навеянные высшим разумом мысли и слова.

Жить ему было очень просто. Зашел в магазин, посмотрел на потолок, спросил высшие силы свежая ли на прилавке колбаса, получил положительный ответ и бодренько с товаром к кассе.

Самое смешное, что если бы у мамы были с собою деньги, она бы купила на следующий сеанс билет.

***

Как-то я простудился и остался дома в ожидании врача. Врачиха, начавшая обход с нашего дома буквально вытащила меня сонного и сопливого из нагретой за ночь постели, поставив меня перед собою в одних трусах.

Холодной трубкой, заставлявшей меня ежиться, она выслушала мое дыхание. Ледяными руками задрала мне голову кверху и заставила широко открыть рот и высунуть язык.

От засунутого в глотку металлического шпателя меня чуть не вырвало. Я лязгнул зубами, чуть не откусив докторице палец, но она уже повернув меня к себе спиною, прикладывала к лопаткам волосатое ухо и одновременно щекотно тыкала мне пальцами в ребра.

– Не хихикай! А то я ничего не услышу – строго сделала она мне замечание.

Но даже когда я перестал хихикать, она все равно ничего не услышала. Она так и сказала стоящей в дверях маме, что в легких у меня ничего нет, а то, что я кашляю это начинающийся бронхит.

– В школу долго можно не ходить? – с надеждой в голосе спросил я, но она только закатила глаза.

– Пойдемте на кухню, я вам все напишу и объясню – сказала она маме, игнорируя меня.

Может быть у меня этот самый бронхит и сопливый нос, но уши то у меня были в порядке. Надев тапочки, я быстренько прокрался в коридор, но на кухне только шуршала бумажками врачиха и вздыхала мама. Подслушивать еще мешало бубнящее радио. Но я терпеливо ждал, когда начнется диалог.

– Может быть, хотите чаю – спросила мама.

– Спасибо, но я недавно завтракала и не голодна. Вот вам рецепт, купите ему отхаркивающие и микстуру ну и аспирину, если у него сильно поднимется температура.

В коридоре было прохладно, я поежился, задергав плечами. Лекарства меня не интересовали, я ждал волшебные слова.

– Придете ко мне в поликлинику через неделю, если что, то вызывайте на дом снова – сказала врачиха, отодвигая стул, и я на цыпочках направился к постели.

Слова врачихи оправдали мои надежды и, забравшись под одеяло, я улыбался все шире и шире.

– Ура целую неделю бить баклуши и делать вид, что учишь уроки! А если повезет, то и вторая неделя тоже моя!

Болеть я любил всегда, если это не каникулы или почти лето, тогда болеть это просто форменное издевательство над организмом, и полные кранты. Абсолютная несправедливость!

Мама взяла больничный по уходу и с ходу принялась меня лечить словно подопытную крысу, сбежавшую из исследовательского института.