Весёлый Роджер

Подхожу к «Кашкаю», отключаю сигнализацию, рывком открываю дверь - гипнотизирую руль. В спину ощутимо подталкивает порыв ветра, дескать, вперед, чего маячишь попусту, солнце отражается в чистом, до блеска, капоте. Привычное сиденье вдавливается в спину, ремень безопасности щелкает справа. Дышу.

Пока доехал до «ФотоПиратов», пропотел насквозь, благо в студии имеется душ.

- Нет ее, и не было, - говорит Тамара, едва переступаю порог. Тома в своих огромных очках деловито смотрит в ноутбук, быстро шаря мышкой туда-сюда - полагаю, сохраняется и сворачивает очередную компьютерную игру.

- Вот дрянь тощая, выловлю, по *опе ремнем первым делом.

 Арина, которая должна была здесь меня ждать вместе с Марком, вновь не явилась.  Телефон у нее недоступен. Мама утверждает, что девица-красавица ночевала у Веры, но это неправда. Не звонить же Артему, в самом деле? Кажется, он единственный в этом квесте обладает максимальным количеством информации о загадочном бойфренде сестры. По моему настоянию мама контролирует количество съеденного Ариной, но либо у сестры завелись паразиты, либо она блюет после каждого приема пищи, потому что позавчера она показалась мне прозрачной. Хочу обсудить с Верой возможность позвать Арину пожить у меня хотя бы недельку. Скажу сестре, что нужна ее помощь, дело жизни и смерти. Налгу, если потребуется, прикинусь еще более ущербным, чем есть на самом деле.

Разбираем с Томой накопившиеся дела. Томочка - умница, благодаря ей хоть где-то удается сохранить порядок.

- Проблемы, Виктор Станиславович? - спрашивает она между делом.

- Ты помнишь день, когда их не было?

    - Решаемые хоть?

    - С твоей помощью - сто процентов. - Договариваемся о нескольких акциях и рекламе для привлечения новых клиентов. Студия дает стабильный доход, гасит часть кредитов и ипотеки.

    У Веры в съемной квартирке приходится еще раз помыться, потому что от предчувствия, что «Кашкай» вдруг самовоспламенится вместе со мной внутри, сердце едва не выпрыгивает из груди, потовые железы работают на все катушку, пью воду бутылка за бутылкой, она тут же выходит через поры. Одолевает страх какого-то другого, подсознательного уровня, когда убеждаешь себя, что все в порядке - выходи на сцену, зрители давно ждут тебя хорошего, для них - лучшего, а в голове бахает: нихрена не в порядке. Либо беги немедленно, либо грохайся в обморок. Какая-то часть в затылке в попытке парализовать замедляет движения, а картинка перед глазами уплывает влево, рулевое колесо поломалось. Поэтому приходится «подруливать», слегка дергаясь вправо. Платон Игоревич успокаивает: дескать, проявляются побочки обезболивающих. Но уже третий день без таблеток, сука, пытаюсь скорее слезть.

    От Марата Эльдаровича тишина. Курить по-прежнему не получается.

    Наскоро принимаю душ в Вериной ванной комнате для гномов, то и дело упираясь локтями в стены, затем начинаю одеваться. Понимаю, что забыл захватить чистую майку, а сегодняшнюю одевать не хочется, брезгливо бросаю ее на пол. Оборачиваю полотенце вокруг бедер, выхожу в комнату:

    - Вер, у тебя же есть для меня чистая футболка? - слова застревают в глотке, обрываясь, как и желание существовать в принципе. Так бывает, когда приходится раздеваться перед врачами или вообще раздеваться. Я называю свою реакцию на ужас в глазах других, увидевших меня голым, минутой слабости.

    Этого еще не хватало.

В крошечной комнате помимо Веры находятся еще два человека: незнакомые девушки лет двадцати пяти. Увидев меня, одна из них ойкает, зажимает ладонями рот, а другая - выпучивает глаза, хватается за сердце, выдавая что-то вроде «Господи, спаси и сохрани нас всех». Спасибо, что не перекрестилась.

- Добрый день, - говорю коротко, бросаю взгляд на покрасневшую до ушей Веру, и быстро ретируюсь обратно, борю порыв для верности закрыться на защелку. Неудобно получилось.

    А она ведь стукнула в дверь и что-то сказала несколько минут назад, но я не расслышал. Просовывает мне одежду, натягиваю, упаковываюсь полностью, даже рукава толстовки раскатываю, максимально натягивая на кисти рук. Жаль, что не поможет. Зачем-то перекладываю гель для душа с верхней полки на нижнюю. Замираю, глядя на густой, насыщенно пахнущий гель, оставшийся в ладони, смешивающийся с чем-то красным, жидким. Упаковка в ладони дала трещину, порезался об острый край.

    Наверное, уже не стоит предлагать вместе поужинать где-нибудь в честь праздника. У Веры же День Рождения сегодня. Мы, правда, вчера ночью уже начали отмечать, но собирались сегодня продолжить. В качестве подарка решил пока не говорить, что ее обнаженное фото занимает уже тринадцатое место на Фестивале, голосование идет полным ходом. Главное, чтобы в десятку не вошло, о первых десяти работах делают обзоры популярные блогеры, реклама идет колоссальная. Тринадцатое место - неплохо, я полностью удовлетворил свои амбиции. Пожалуйста, хватит за меня голосовать. Прекратите.