Весёлый Роджер

Я все еще сзади, глажу ее там, действую ладонью быстрее и сильнее, она очень тихо стонет, как будто ей нравятся эти скудные ласки. Кожа под футболкой такая нежная, гладкая, идеальная. Я наклоняюсь и веду языком вдоль позвоночника, и Вера дрожит, стонет, так сладко и чувственно, что можно кончить, ей-Богу, только от этого. Стягиваю с нее майку, обхватываю грудь, сжимаю твердый сосок между пальцев. Наконец-то она не сопротивляется, просто отдается. Я сразу понял по ее глазам, что отдаваться она умеет полностью. Мне нужно немедленно проверить эту свою теорию. Прямо сейчас. Поправляю спортивные штаны, и тут же возвращаюсь к груди. Наклоняюсь и шепчу на ухо:

- Вера, ты как? - сжимаю ее сквозь джинсы очень сильно, должно быть, ей могло быть больно, если бы я начал с этого, но она лишь подает мне попку, не возражая.

- Белов, а ты? - шепчет в ответ низко, хрипло, и от этого непривычного тона я едва не теряю остатки контроля. Вы и представить не можете, как сильно она мне нравится.

- Сейчас... слюни начнут капать тебе на спину, ты не пугайся, - говорю почти шепотом.

- Пусть капают. Только пусть и на грудь, хорошо?

В момент я ее переворачиваю, перекидываю ногу так, чтобы она оказалась в ловушке подо мной, вдавливаю ее ладони в кровать. Она такая румяная, что я дрожу, понимая, что довел ее до этого. Ей так мало нужно, чтобы возбудиться.

- Твои глаза, - говорит мне.

- Утром были на месте.

- Безумные.

- Я больше не буду спрашивать разрешения. Ты же не дура, Вера, знала, куда едешь и зачем позвали.

Вместо поцелуя я провожу языком по ее подбородку, губам, потом еще раз и еще. Она отвечает своим, поощряя. На поцелуи нет сил, хватит уже, нацеловались. На ее джинсах гребаные пять пуговиц, вместо стандартной молнии. А джинсы такие обтягивающие, что я сквозь зубы ругаюсь, стягивая их с нее. На ней белые кружевные, и я уже тянусь туда, где она меня ждет, но мою руку снова останавливают.

- Вера, иди к черту, ты издеваешься!? Хватит строить из себя Королеву облома!

- Погоди минуту, я кое-чего прихватила, - она соскальзывает с кровати и несется к сумочке. В одних трусиках, ладная такая, соблазнительная. Я сижу на кровати, широко раскинув ноги, и ошалело наблюдаю за ней.

- Вот, смотри! - торжественно протягивает мне перчатки и презерватив.

Не хочу даже брать это в руки, смотрю то на нее, то на средства защиты.

- Нам это не нужно. Ты отрицательная, Вера. А презервативы у меня есть, - хлопаю по карману.

- Это хирургические перчатки, надевай. Я звонила в группу поддержки таким, как я, и все узнала. Там, - она кивает на себя ниже пояса, - самое опасное место, - быстро кивает, смотрит с энтузиазмом. Ее карие глаза фанатично блестят, такие красивые, что у меня голова кружится. - В общем, с помощью этих штук мы тебя защитим от угрозы.

- Ты отрицательная, - повторяю, чувствуя, что начинаю злиться. Ее избыточная предусмотрительность, предосторожность раздражают, глупая заминка бесит.

- Врач сказал, что это не точно, а рисковать я не хочу.

- Вера, это бред, - повышаю голос. - Я не стану это делать в перчатках, - еще немного - и я начну кричать, без шуток. Она все еще протягивает мне сверток, но я лишь смотрю. От напряжения и возбуждения верхняя губа начинает дергаться.

- Я видела такие у тебя в комоде. Тогда я не поняла, зачем они, но сейчас догадалась. На пальцах могут быть микротрещинки, опасно. Надевай, Белов, и продолжай с того места, где мы остановились.

- Не буду.

Она кладет мне их в руки, но я освобождаю ладони, перчатки падают на кровать. Опускается передо мной на колени, смотрит снизу вверх, проводит кончиком языка по нижней губе. Я сглатываю, не способный даже на мгновение отвести взгляд.

- Можно взять твою ладонь? - осторожно спрашивает разрешения.

Киваю, даю левую руку, не в силах сопротивляться тому, что происходит.

- Останови, если что не так, ладно? Я начну медленно.

Она подносит ее к лицу и кончиком языка проводит по тыльной стороне, добираясь до большого пальца, на нем набит якорь, и она эротично ведет по его контуру, целует, стоя передо мной на коленях, поглядывая снизу вверх. Добирается до среднего пальца, смотрит в глаза. Сердце снова разгоняется, я смотрю на нее, едва отдавая себе отчет, что дышу как паровоз, слегка подаю бедра вперед. Она обхватывает кончик пальца губами, проводит влажным языком и с силой втягивает в себя.

Этого хватает.

Бросаю ее на кровать, но она скрещивает ноги, напрягается всем телом и подает перчатки. Отрицательно качает головой, взгляд стальной, уверенный, щеки алые, пылают. Волосы растрепаны по плечам, соски - твердые горошины.

- Дура, какая же ты... дура! - побежденно рычу, хватая пакет с ненужной защитой. Отворачиваюсь, чтобы надеть презерватив, снова прячусь за одеждой. Привычным жестом вскрываю упаковку перчаток, натягиваю одну, затем вторую. И кидаюсь на нее.