Весёлый Роджер

- Все тело? - спрашивает она тихо, не своим голосом. Не оставляет чувство, что он сейчас говорит не только о физических ранах.

- Практически все.

- Когда-нибудь расскажешь, что с тобой случилось, Вик?

- Любовь со мной случилась. Сука, так влюбился, что сгорел, - и засмеялся, но не так, как обычно, ядовито, с горечью. Он весь вечер на пределе, она же видит это. Чего добивается? Хочет сломать его сейчас? Что ей это даст?

- Если не хочешь, чтобы тебя трогали из-за шрамов, то, милый, - она впервые назвала его милым, - они меня не отталкивают. Честно. Ты такой, какой есть, меня не отвращает твое тело.

Он резко поднимается, подходит к окну и начинает опускать жалюзи.

- Дело не только в этом, Вера. Хотя и в этом тоже.

Вдруг внезапно кидается к ней, падает на колени у ног, вскидывает голову, смотрит снизу вверх. Показывает на затылок.

- Вот тут дело. В голове, - смотрит на нее безумными, дикими, зелеными, как жухлая трава в парке, глазами с узкими зрачками-точечками, Вера впивается ногтями в обивку дивана, чтобы не отшатнуться. - Все наши проблемы и удовольствия здесь, - он все тычет и тычет на макушку, а она смотрит, понимая, что ее глаза начинают слезиться. Но ей нельзя плакать. Она все испортит, если начнет его жалеть, он не простит ей этого никогда, это она знает точно. Он вынесет все - и боль, и отвращение, презрение - но не жалость.

- Со мной не будет иначе, Вера. У меня ПТСР - гребаная, мать ее, психотравма, я не выдерживаю женские прикосновения к шрамам, а они повсюду. По всему телу, это основной триггер, хотя есть и другие. - Проводит руками по груди, плечам, животу, бокам. - Везде шрамы. Ты видела лишь часть, там дальше еще интереснее.

- Триггер?

- Событие, вызывающее приступ. Люк, который открывает яму, коснись его. Люк в гребаное прошлое, в тот самый момент, когда моя кожа сгорела. Временной тоннель, блин, а не шрамы. Надоело уже падать в нее снова и снова, но я не могу удержаться. Мой врач говорит, что когда-нибудь смогу, но восемь лет уже прошло, а толку.

- Боже, Вик...

- В голове центр боли, и центр удовольствий. Я могу получить кайф только от образов, от процесса, без физической стимуляции. Ты знаешь, как я реагирую на тебя. Но чтобы мне стало больно, меня также не нужно физически ранить.

Она смотрит на него, как загипнотизированная.

- Все это очень сложно, я сам едва разобрался. Но деваться некуда было, пришлось. Просто, пойми, у меня однажды съехала крыша, а потом так и не встала до конца на место, - крутит указательными пальцами обеих рук у висков. - Я даю тебе возможный максимум, так что ты должна это четко понимать. И когда ты захочешь уйти, я тебя не буду удерживать. И возвращать не буду. Потому что предложить мне тебе, Вера, нечего. И да, ты все время намекаешь, и если так сильно хочешь, я отвечу тебе прямо: я с тобой встречаюсь. Не знаю, как ты относишься ко мне, но я встречаюсь. Только с тобой. Я бы никогда не поступил так, не стал бы параллельно трахаться с кем-то еще.

- Прости... Мне просто хотелось это услышать прямым текстом. От тебя. Я просто... не очень уверена в себе.

Он смеется, поднимается и садится рядом на диван, вспышка безумия в глазах угасла, он снова такой как всегда. Забавный, надежный и очень близкий ей.

- Тогда мы нашли друг друга, - все еще смеется, и этот его смех без причины начинает раздражать.

- Я ревную тебя, Белов, - она откидывается на диване, сгибает ноги в коленях, он машинально начинает их поглаживать.

- Со мной все не по-настоящему, Вера. Ненастоящий роман, ненастоящий секс, даже объятия односторонние. Но верность я тебе гарантирую настоящую. Я снова об этом говорю только потому, что знаю, как поступил с тобой Артем, и что для тебя это важно. Я с тобой, потому что ты меня заводишь. Очень сильно заводишь. Вот здесь, - снова показывает на голову. - Я ни о ком другом не думаю. Честно. Твои образы такие сильные, что я кончаю просто от того, что кончаешь ты. Неужели ты не покраснела! Неужели Вера взрослеет, ей будто уже не тринадцать, а шестнадцать! А нет, краснеет. - Комично качает головой, поджимает губы, дескать, за что ему такая любовница, и она смеется, легонько пихает его ногой, он ее ловит, целует. - Меня посадят за связь с малолеткой, ей-Богу! Я сгнию в тюрьме.

- Иди ты, Белов. Я этот процесс не контролирую.

- Мы балуемся, Вера. Ты и я. Как два подростка. Но потом ты «вырастешь», и захочешь быть с кем-то нормальным, и на этом все закончится.

- Вик... - она хочет возмутиться, но он не дает. Резко поднимает вверх палец, и почему-то она слушается, замолкает на полуслове.