Весёлый Роджер

Она, конечно, понимает, о чем он, но делает удивленное лицо. Не будет его тело ей сниться, не позволит она. Только в эротических снах если, но какие же это кошмары. Почаще бы.

- Нет, а тебе? Я с Варей или Джей-Ви, например.

Фыркает, слегка ведет плечом. Не нравится ему эта тема.

- Оказывается, я ревнивый, - говорит. - Не из тех, кто делится, - слегка нажимает голосом. Поглядывает в ожидании ответа. Можно подумать, Вера из тех, кто позволит собой поделиться. Хотя после ее поступка в сауне будет глупо кидаться заверять, что она никогда и ни за что! Может, не стоило тогда? Сейчас кажется, что могла бы придумать другой выход, менее вызывающий.

Они едут в небольшой ресторанчик, который Вера одобрила несколько дней назад в случайном разговоре, ужинают, болтая на нейтральные темы. Кажется, через час Белову, наконец, удается расслабиться, он смеется, позволяет себе шутить. Перемена в настроении ощутимая, даже его плечи, кажется, слегка опускаются, неужели все это время он держал себя в тонусе, ждал подвоха?

Вера наблюдает за собеседником, гадая, что с ним происходит. Неужели ты все еще ждешь, что я тебя брошу? - прищуривается, подаваясь вперед.

 Или хочешь аккуратно бросить меня? Глаза против воли расширяются, взгляд бегает по его лицу, ассиметричной стрижке, татуировкам. Как же ему идут костюмы! Жаль, редко их носит, в основном на важные встречи по работе.

Будет катастрофа, если он так и не сможет ей простить, что видела шрамы и его уязвимость. Кажется, его тяготит то, что она в курсе. Не получается у него вести себя как раньше. Старается, но не выходит.

Она уже почти готова услышать очередное «давай останемся друзьями». Ага, лучшими друзьями, которые еще позавчера целовались, как безумные, и шептали друг другу на ухо о крайней степени возбуждения.

А потом он, увлекшись очередной забавной историей, случайно роняет телефон на пол, прямо у ее ног, быстро наклоняется, чтобы достать, и она замирает, читая на его шее новое слово. К уже привычным «Hope», «Love» - надежде и любви - наконец-то прибавилась вера. Вот только не в виде «Faith», как было бы логично. На его шее написано: «Vera, Hope, Love».

Кажется, ее сердце замирает, чтобы набраться сил и мгновением позже попытаться вырваться наружу, едва не разорвавшись от гаммы ответных чувств.

Кровь сиюминутно приливает к лицу, щеки предательски горят, а пальцы начинают дрожать. Увиденное одним взмахом проходится по нервным клеткам, скосив добрую их часть.

Место новой тату еще покрасневшее - видимо, только утром набил. Ничего не сказал, ждет, что сама заметит?

Господи, какое же место она заняла в его жизни после событий на даче Джей-Ви? Она же первая, с кем он решился поехать на тусовку, пересилил себя, рассказывая о слабостях, а потом разделся и показал себя таким, какой есть на самом деле, от которого большинство женщин просто бы отказались. Не смогли бы смотреть, не то что лечь рядом.

Вик возвращается на свой стул с телефоном, слегка улыбается, но удивленно замирает, разглядывая ее.

- Все в порядке? - осторожно спрашивает, теряя нить очередной байки.

Прости, родной, потом дослушаю.

    Хочется потянуться и провести пальцем по надписи, Вера хватается за бокал вина и залпом его осушает, давится, начинает кашлять, закрывает лицо салфеткой, но не спасает. Забирает его воду, начинает пить мелкими глотками, не помогает, из глаз брызгают слезы.

 - Вера, ты как? - он пугается, подскакивает, чтобы помочь, но она - должно быть, уже красная, как салфетки на столах - останавливает жестом. Сдавленно извиняется и убегает в туалет, закрывается и включает воду. Кое-как удается справиться с кашлем, надо же было так подавиться! Стыдно.

Споласкивает руки прохладной водой, промокает лоб и щеки, жаль, нельзя умыться, макияж не позволяет. Смотрит на свое пылающее лицо в отражении, чувствуя, как внутри все трепещет.

Никогда он не признается ей в своих чувствах и не задаст прямого вопроса. Не осмелится потребовать взаимности, не устроит скандал, если сильно обидится. Либо молча простит, если мелочь, как это было с лесбийским поцелуем или ничего не значащими встречами с Кустовым, либо просто уйдет в сторону.

Он не станет за нее бороться, просто не позволит себе этого, зарываясь в комплексах, придумывая миллион несуществующих причин, почему не достоин. Он не стал обещать ей несметные горы, вешать лапшу на уши, как все мужики до него, а, не советуясь, выбил ее имя у себя на шее в благодарность за то, что она для  него сделала. Приняла его тело, позволила быть самим собой, сама разделась, оставаясь беззащитной и доступной для него одного.

«Милый мой, хороший, как же важен для тебя тот вечер, оказывается», - шепчут ее губы, пока дрожащие мокрые пальцы поправляют макияж, вытирая следы от туши. Бесполезно! Становится только хуже. Вера умывается полностью, воспользовавшись мылом. В дверь осторожно стучатся.