Весеннее чудо для мажора

Мне не терпелось уже сесть за руль, но пришлось выслушивать наставления, и даже повторить дяде Вите правила дорожного движения.

Обидно, однако. Вот есть у меня знакомая — вечно мрачная, строгая, но глупая, что ужас. А ее из-за мрачности и строгости умной считают. Меня — наоборот. Я вроде и не претендую на амплуа высокоинтеллектуальной девицы, но я и не дурочка. А про меня многие явно так и думают из-за характера и некоторой мечтательности — что в голове моей опилки.

— Вас подвезти? — я помахала дяде Вите ключами, но он лишь махнул рукой.

— Иди, играйся.

И я хотела тут же сесть в машину, но… нет. Сначала уж я себя в порядок приведу, чтобы как мечталось. Забежала домой, и первым делом принялась за волосы — выпрямила, сначала полюбовалась собой, а затем и огорчиться успела — не как в рекламе шампуня.

Ну и ладно, и так отлично. Уж лучше, чем кудри.

Макияж… только бы не клоунский нанести… так, немножечко тона, румян… ой, переборщила. Тьфу, теперь смотрюсь, будто мне щеки свеклой разукрасили, нужно растушевать, и пудрой скрыть эту жесть. И реснички подкрасить, только сначала стрелки.

И помаду. Алую.

— Великолепно! — заключила я, и послала своему отражению воздушный поцелуй.

Великолепно-то великолепно, но что-то подсказывает мне — папа такой вид бы не одобрил. Да и мама тоже. Она все твердила мне, что либо глаза нужно подчеркивать, либо губы, а все вместе — ту матч, и смотрится, как отчаявшаяся охотница. Но как тут выбрать, если подчеркнуть хочется все?

— Готова, — я огладила брюки и пиджак — плотно на теле сидят, для собеседования костюм прикупила. И вот странность, с обычным макияжем и в лоферах я смотрелась скромницей, а сейчас… сейчас — охотницей.

Вышла из дома, и с удовольствием вслушалась в звук сигнализации. Поигралась с ключами, а затем села в машину. Почти изящно, между прочим. Хотелось сразу в путь, но я принялась ждать. Без Андрея эффект неполный, пусть увидит меня за рулем.

— Ну и где ж тебя носит, суженый мой, ряженый? — проворчала я.

На часах уже половина второго, а вчера он уверял, что до часу. Может, по бабам пошел? Если так, то задавлю! И его, и баб! Так-то.

Вообще, стоило бы Андрея игнорировать — вчера такой деловой, весь из себя, дверь мне починил, нагло поцеловал, и ушел, не дожидаясь, пока я его выгонять примусь. А сегодня проснулась, и обнаружила, что мой холодильник набит продуктами, которые кто-то положил в него, пока я спала. Явно Андрей. И позавтракал он у меня, пока я спала…

… еще и денег оставил.

И непонятно, что больше всего обидно: что так нагло себя ведет в моем доме, или что не разбудил?

— О, — я заметила знакомую фигуру на улице, и поехала.

Чуть нервно, медленно, но в принципе, не сильно позорно.

— Божечки, хоть бы не задавить никого! А то в деревне всякие гуси-лебеди, собачки-козочки, — нервно приговаривала я, ведя машину прямо на Андрея.

Не чтобы задавить, а чтобы… не знаю. Пусть увидит! Вот только на меня он не смотрел — шел себе, камни пинал с дорожки.

Нет, так дело не пойдет!

Я поравнялась с ним, и остановилась, а затем опустила окно:

— Эй, красавчик, а куда костюмчик дедовский дел? — я положила локоток на окно.

Андрей остановился, и неверяще взглянул на меня.

— Интересно, кто тебе права дал?

Ну все, началось в деревне утро, как говорится.

— Я идеально вожу. А вот ты для служителя закона выглядишь как-то не очень, — я смерила взглядом драные джинсы и футболку, несколько мятую и с не очень приличными надписями на английском.

— Я всегда выгляжу не очень. А вот ты… что с волосами сделала? — нахмурился Андрей.

Тьфу, зануда.

— Давай, рядом сяду и проконтролирую. Подучу тебя. Открывай, — Андрей уже хотел было обойти машину, но я покачала головой.

— Я и сама прекрасно вожу, не надо меня учить.

— Помнишь, что теперь почти мент? — Андрей наклонился, взял прядку моих волос, и пропустил через пальцы. — Жесть, Лиз. Надеюсь, волосы такие не навсегда?

— Ой все, — я разочарованно вздохнула, и поехала дальше.

— Стой, блин! — услышала я окрик Андрея, и взглянула на тихую до этого момента дорогу, где… вот черт!

У меня чуть сердце из груди не выскочило. И от крика, и от того, что я чуть на человека не наехала. Буквально в полуметре от бампера стоит деда Игорь, в одной руке у него авоська с коричневыми пластиковыми бутылками — то ли пиво, то ли квас несет.

— От же ж шальная баба! — сплюнул дедок. — Чуть не убила. Понаедут со своих столиц, и честных пенсионеров давят.

— Да не убила бы она вас. Так, придавила бы маленько, — Андрей обошел машину, и я позволила ему открыть дверь.

А у самой руки маленько трусятся.

Кошмар какой!

— Это молодого, глядишь, и придавила бы. А меня сразу на смерть. Кости уже не те. Вот молодежь, — деда Игорь погрозил пальцем, — никакого понимания, никакого уважения.

— Простите, деда Игорь. Я не хотела, — высунулась я из машины, и всхлипнула.

Голос дрожит… да я вообще вся дрожу, того и гляди разревусь. А у меня макияж ведь. Буду как панда.

— А? Лиза? — прищурился старичок. — Тьфу, думал, какая-то новая цаца приехала, больно уж вид… кхм…