Весеннее чудо для мажора

Я вошла в коридор, засунув руку в сумочку. Если кто полезет, то сами виноваты, у меня кастет. Но этот Лёха принялся обуваться, а затем вообще вышел из квартиры.

— Иди сюда, — снова услышала я гадкий голос Вити.

Тьфу, ну как я могла на него купиться? Ведь большинство парней — нормальные, что бы мои подруги ни говорили. Не козлы, ни мудаки, а вполне себе неплохие ребята, особенно если вспомнить моих одноклассников и парней из группы.

А мне вот попалась эта коричневая ароматная кучка. С виду — шоколадный маффин, а если ткнуть, то выясняется, что дерьмо.

Я вошла в комнату, и улыбнулась. Витя лежит на кровати, застеленной засаленным бельем. Он и правда переломанный, избитый так, что живого места нет.

— Чему улыбаешься?

— А я вежливая, вот и улыбаюсь, — опустилась на стул, и с наслаждением продолжила разглядывать Витю.

Хорошо его Андрей отходил.

— Почему не в больнице?

— Переломы закрытые. Ненавижу врачей, — буркнул Витя с неудовольствием.

Он смотрит на меня также жадно, как и я на него. И с каждой секундой парень мрачнеет.

Ха! Ждал-то дурочку, размазывающую сопли и слезы по лицу. Но я, может и дурочка, раз уж приехала сюда, но и ныть больше не собираюсь. Тем более при этом недобром молодце.

— Зачем пригласил?

— Ты хочешь своего Андрея вытащить?

— Хочу, — кивнула я. — Только как? Выйти за тебя, составив при этом брачный контракт? Серьезно? Думаешь, мне это позволят?

— А почему нет?

— А потому что я своей семье всё рассказала. Папа просто не позволит мне этого. Ты в пролете дорогой. И ништяки от моего отца тебе не достанутся. Прости, жить тебе без богатой папиной дочки, — развела я руками. — Или ты думал, я буду молчать, и ничего не расскажу родителям?

— Я думал, что ты умнее.

— Я тоже думала о тебе только хорошее. А теперь давай серьезно поговорим, — стерла я с губ улыбку. — Ни за что не поверю, что ты такой идиот. Ну не мог ты всерьез подумать, что я выйду за тебя. Издевался ведь?

Вгляделась в избитое, искромсанное лицо парня, и удостоверилась — да. Весь его шантаж — это издевка надо мной. Хотел заставить меня нервничать, идти на глупости, и… своего добился, чего уж там.

Но, главный вопрос, зачем ему это все?

— Ты ведь со мной встречаться начал, чтобы к папиной компании подобраться?

— Да, — ответил Витя. — Раз ты так просишь, то слушай — всё дело именно в твоем отце. Виноват именно он.

— В чем именно виноват мой папа? — усмехнулась я. — В том, что я — его дочь? И я, о ужас, не оценила тебя?

— А что во мне плохого?

— То, Витя, — кивнула я, наслаждаясь тем, как он бесится от своего имени.

Ох, сколько же он настаивал, чтобы я называла его Вик, а не Витя. А я не понимала, что в его имени плохого. Витя, Виктор — красиво же.

Боюсь, теперь я ни с одним Виктором подружиться не смогу. Ассоциации.

— То, что ты за меня не боролся, — продолжила я. — Да, я любила Андрея, но я была настроена против него. И если бы ты не устраивал истерик, если бы просто взял, и увез меня сразу же от него, у тебя бы все получилось. Я не намеревалась его прощать. И быть с ним не собиралась. Но ты ведь сам поспособствовал, чтобы мы помирились.

— И чем же? — скривил он губы. — Тем, что вел себя адекватно?

— Чем ты поспособствовал? Да тем, что я сравнила вас. Наглядная картина, знаешь ли!

— Тебе нравятся не мужчины, а гамадрилы? Которые не словами, а кулаками дела решают? Любишь быдло? И виноват во всем я?

— Он хоть боролся за меня. Не строил обиженку, узнав, что мы с тобой вместе. Не шантажировал, а делал что мог. А ты что делал? Впрочем, — махнула я рукой, — ты ведь и не любил меня. Итак, я слушаю, в чем же виноват мой папа?

— Да во всем, Веснушка, — передразнил он меня домашним прозвищем. — Я ведь устраивался к нему на работу, ты в курсе? Прошел все этапы собеседования, оставалось одно — у Никиты Борисовича.

— Так, — кивнула я, нахмурившись.

Этого я не знала.

— Я чертовски хотел на него работать, а вакансия была одна. И конкурс на неё огромный. Но я был лучшим! Английский в совершенстве, китайский, курсы ораторского мастерства, отличные характеристики из ВУЗа. На всех этапах собеседования я видел в глазах и сбшника, и персональщиц, что место мое. Я и так это знал. Знаешь, какая зарплата была обещана? Дохрена какая! И перспективы! И карьерный рост! Ездить по миру, договариваться с крупными клиентами по грузоперевозкам, представлять фирму на форумах и выставках. Я именно для этого учился!

— А папа тебя не взял, да? — угадала я. — И других вакансий в нашем, немаленьком, к слову, городе, нет? Мы же не в деревне? Или обидки взыграли, что вместо тебя, талантливого, взяли на работу чуть более талантливого?

— Взяли не талантливого, а тупицу, — окрысился Витя. — И это я не из зависти говорю, Лиза. Сокурсника моего взяли. Прогуливал, знание языков слабое… да он вообще ничтожество. Достоинство его только в том, что смазливый, да девки от него текут. Андрея напоминает твоего.

Я осторожно включила диктофон в сумочке, убедилась, что запись идет, и продолжила слушать.

— Значит, он объективнее был лучше тебя. Я-то здесь каким боком? И Андрей? И папа?

Что он несет вообще?