Весеннее обострение

— Да вот, не нравиться мне, как он на тебя смотрит. Ну что, сваливаем, пока этот гений сыска не вернулся?

Она хочет жрать! Княгиня! Хочет жрать, а потому будет спать. Ну что же мне за товарищ по несчастью попался такой странный! Я вот тоже, между прочим, съела бы что-нибудь. Но ведь не ною? Хотя, в отличие от некоторых, когда я голодная, спать вообще не могу!

Свет в комнате медленно загорается. Дуся ворчит и плотнее укутывается в одеяло. Вот не думаю я, что она уже спит. Скорее просто демонстрирует таким образом свое отношение к входящему. А кто у нас тут?

О! Кир. Вроде, я пока и соскучиться не успела.

И не просто Кир, а с едой!

— Дусь, — говорю и пихаю соседку свою в бок, — нам поесть принесли.

Дульсинея тут же садится на постели и окидывает парня оценивающим взглядом.

— Ну и кто это у нас тут нарисовался? — спрашивает она.

Кир улыбается и опускает взгляд.

— Куда бы мне поднос поставить? — интересуется он.

— И что у нас за еврейская привычка отвечать вопросом на вопрос? — интересуется Дуся, повысив голос на полтона.

Кирдык ногой двигает кресло ближе к кровати и ставит поднос с едой на него. Что там у нас? Хлеб, зелень, рыба какая-то. Интересно, а у них это все здесь водится, или сверху таскают?

— Угощайтесь.

— Я сейчас как дам больно. Тапком! — обещает Дуся, и взгляд ее, в самом деле, хорошего не предвещает.

Тут я вспоминаю, что наш посетитель — не маг, во всяком случае, он так сказал, отразить заклинание не сможет, и спешу притормозить княгиню.

— Знакомьтесь, — говорю, — это Кир, сын Кардагола Шактигула. А это Дульсинея Эрраде, жена Терина.

— Ну надо же! — восклицает Дуся, — меня всего ничего не было, а ты уже тут знакомствами обзавелась! Вальдора на тебя нет!

Ой, напугала! Можно подумать, папенька когда-то мои знакомства контролировал!

— Кирдык! — весело произносит Кир и протягивает Дульсинее ладонь.

— Абзац, — отвечает она и крепко жмет его руку.

— Дуся, — с укоризной произношу я, — это имя такое.

У Дуси округляются глаза.

— Правда?

— Да, — отвечаю я.

Княгиня фыркает, кусает губы, а потом совершенно серьезным тоном произносит:

— Так это тебя я время от времени вспоминаю.

У Кира совершенно недоуменный взгляд.

— Не понимаю, — медленно произносит он, — мое имя вызывает у Вас какие-то ассоциации?

— Ага! — отвечает Дуся, истерично хихикая.

— Понимаешь, Кир, — поясняю я, немного смущаясь, — у нас есть такое выражение — и придет вам полный кирдык. В смысле, всем сразу станет очень плохо.

— Я никогда не был толстым, — растерянно проговаривает Кир.

— Да я не о том!

— Я понимаю… В принципе, я даже могу предположить, откуда пошло такое выражение…

— Да уж будь так любезен! — брякает Дуся, прижимая к себе подушку и фыркая в нее время от времени.

— Кир, не обращай на нее внимания! — прошу я.

— Ну отчего же. Я объясню. Мой полк кавалерии зачастую использовался в качестве засадного. И если приходили мы… да, всем было очень плохо.

— Оба-на! — заявляет Дуся, — так ты у нас настоящий полковник!

— Да, а что?

— Кир! Не обращай внимания! Дуся не в настроении. Как обычно.

— Я? Я в настроении! — возмущается Дульсинея, — и вообще, вы мне спать мешаете!

— О, простите, я думал, вы голодны, — отвечает Кир. И собирается удалиться. Да что же она мне все портит-то?!

— Кир!

— Да?

— А мы не могли бы с Вами где-нибудь прогуляться и поговорить? Поверьте, мне очень интересно все, что Вы рассказываете. И я не сбегу, обещаю.

— Но…

— Честно!

— Да валите уже! — рявкает Дульсинея, — ничего я Вальдору не скажу. И Шактигулу вашему тоже. Дайте мне нормально поесть и поспать. У меня, может, трагедия, муж от меня уходит, в заложники вот взяли, а мне еще и поспать не дают.

Кир пожимает плечами.

— Конечно, — отвечает он, — давайте прогуляемся. Только Вы ведь не поели, Иоханна.

— Ай, я не голодна!

Иоханна, как ласково он это произнес. А голод, в общем-то, можно и потерпеть. Я делаю благое дело — завоевываю доверие похитителей. Что означает некоторое время не поесть по сравнению с этим!

Я встаю рядом с Киром и понимаю, что он лишь немного выше меня. От этого он не начинает казаться мне менее привлекательным, что странно — раньше я всех мужчин сравнивала с Терином, ну да, я же говорила об этом, а еще с папой. Они оба высокие. Отец даже покрупнее будет. Рядом с ним Кир, думаю, вообще бы не смотрелся. Хотя было бы интересно взглянуть. Только вот увижу ли я папу? И маму? Как она там? Переживает, наверное.

Он берет меня за руку, и, только я открываю рот, чтобы возмутиться подобным наглым поведением, поясняет:

— Иначе мы не выйдем.

Возмущение приходится оставить при себе.

— Не пугайтесь, — говорит Кир, и мы с ним проходим сквозь стену. Ну да! Проходим сквозь стену! А что? Как мне иначе описать это процесс? Только что там, и вот уже здесь. Только мелькнуло что-то серое перед глазами, и я уже не в комнате.

И что я вижу? А практически ничего! Стою и моргаю, как не знаю кто. Через некоторое время я начинаю различать хотя бы очертания. Ага, еще немного, и прорисовываются какие-то силуэты.