Весеннее пробуждение

– Немцы держат наши транспортные суда под прицелом. За последние недели они потопили два корабля, и оба перевозили аэропланы во Францию. Поэтому мы возвращаем самолеты с западных военно-морских баз, и уже отсюда начнем отправлять их во Францию. Как вы знаете, у нас нехватка пилотов, так что придется уплотнить ваше расписание.

Ровена кивнула, чувствуя радостную дрожь:

– Конечно. А когда я полечу через Канал? Когда вернем сюда все аппараты?

Мистер Диркс покачал головой:

– Нет, моя дорогая. Я не стану посылать вас во Францию. Перелет слишком опасен.

От возмущения Ровена застыла.

– Что значит «слишком опасен»? Я одна из самых опытных летчиц в вашем распоряжении.

– Не в этом дело.

– Тогда в чем? Вы всегда говорите: «Приспособься или умри»…

– Не стоит обращать мои же слова против меня! Я не собираюсь рисковать вашей жизнью.

– Но жизнью других пилотов вы рискуете? Тем более, я и так подвергаюсь опасности всякий раз, когда поднимаюсь в воздух, и вам это известно.

Он покачал головой, и от разочарования у Ровены похолодело в груди.

– На такое я не пойду. Вы прекрасно знаете, что я верю в женское равноправие больше, чем многие мужчины, но здесь я провожу черту, и вы меня не переубедите.

Ровена знала, что спорить без толку. Он не позволит ей пересечь Канал. Понимая, что ведет себя по-детски, она скрестила на груди руки и обиженно уставилась на мистера Диркса. Уже много раз она доказывала свое мастерство и опыт, но ей по-прежнему преграждали дорогу из-за принадлежности к женскому полу. Ровена никогда не отличалась свойственной Виктории воинственностью в вопросах суфражистского движения, но сейчас, впервые в жизни, она поняла, откуда проистекает озлобление многих женщин.

Она знала, что сумеет пересечь Канал. Однажды ей пришлось лететь через Бен-Невис. Вряд ли воздушные течения над морем коварнее, чем завихрения у этой горы, в конце-то концов.

– Я попрошу Альберта подкинуть вас на самолете до Ливерпуля. Так получится намного быстрее, чем на машине. С другой стороны, вряд ли в дороге вам удастся поспать…

В голосе мистера Диркса скрывался вопрос, и Ровена твердо кивнула:

– Переживу.

Он отправил ее к штурманам – те уже успели подготовить карту полета.

– Если погода не изменится, проблем не будет, – заявил один из них с сильным выговором кокни. – Над Центральной равниной будьте начеку. Ветер там уж больно коварный.

Ровена кивнула и отправилась на поиски Альберта. Тот уже готовился к полету.

– Вещи с собой? – спросил он.

Кивнув, девушка заправила волосы под воротник летной куртки, надела шлем и очки. Альберт помог ей забраться в аэроплан. Прикосновения его были настолько дружескими и бережными, что Ровена невольно снова вспомнила тот ужасный эпизод в ангаре. Она так никому и не рассказала о пережитом унижении. При воспоминании о наглом механике ее почему-то охватывал стыд, словно именно она была виновата в таком к себе обращении, хотя прекрасно понимала, что ничем его не заслужила. Наверное, лучше всего просто забыть об этом.

Аэроплан плавно оторвался от земли, и Ровена вдруг поймала себя на том, что не чувствует той привычной сосредоточенности, которая охватывала ее, когда она сама сидит за штурвалом. Альберт развернул нос самолета в направлении, в котором предстояло лететь почти четыре часа. От льдистого воздуха перехватывало дыхание, и Ровена порадовалась, что на ней теплая куртка с толстой шерстяной подкладкой и шарф. Нечасто ей доводилось летать в качестве пассажира. Она откинулась на спинку сиденья и принялась наслаждаться новизной свободного от ответственности полета.

Альберт долго держался ниже облачного покрова, так что Ровена наблюдала, как созданные человеком очертания Лондона постепенно сменяются лоскутным одеялом зимних полей, ферм и деревень. От сильного ветра аэроплан начал крениться набок, и Альберт поднялся выше. Мир перед глазами Ровены затянулся серым туманом. Восторг все нарастал, они поднимались выше и выше. Туман сверкал и рассеивался, и ей хотелось кричать от счастья. Она никогда не уставала от чудесного зрелища, что представало перед глазами, когда выныриваешь из молочно-белых облаков в широкую пронзительную голубизну. А сегодняшний полет лишний раз напомнил, почему она так любит небо.

Остаток перелета прошел быстро, и вскоре Ровена уже готовилась сама сесть за штурвал. Она еще никогда не бывала на ливерпульской военно-морской базе, так что Альберт держался рядом, и никто не задавал лишних вопросов. Ровена была в равной степени благодарна пилоту и раздражена его присутствием. С одной стороны, никто не осмелился высказать сомнение по поводу передачи ценного «BE2»[9] женщине, с другой – она была полностью готова для предстоящей работы, и ей не требовался мужчина под боком, чтобы доказать это.