Весеннее равноденствие

— Договорились. Пожалуйста, завизируйте.

Когда Жебелев вышел из кабинета ученого секретаря, его слегка пошатывало. Николай Павлович с уважением посмотрел на табличку, где была указана высокая должность Ивана Михайловича Казеннова, и подумал о его многотрудной работе. Жебелев бы не согласился на нее ни за какие деньги. Один такой разговор наверняка отнимает у человека год жизни, а сколько разговоров ученому секретарю приходится вести…

В кафе против института Жебелев выпил две двойные чашки черного кофе и пришел в себя. Он с удовольствием возвратился в свою тесную каморку и занялся подготовкой к совету.

Прежде всего он вызвал младшего научного сотрудника Утехина и объявил ему, что его дружок, начальник участка Коршунов назначен официальным рецензентом по докладу на ученом совете.

— Женька? — удивился Утехин. — Не пойдет он… Его на канате к институту не подтащить.

— Надо, чтобы пошел, — твердо сказал Жебелев. — Надо, Леша, понимаешь… Ты мне это дело обеспечишь.

— У него же конец квартала, — взмолился Утехин, еще никогда не получавший от шефа столь трудного задания. — Он совсем в запарке. Жена его недавно жаловалась, что все вечера на стройке пропадает. Не затащить его, Николай Павлович.

— Леша, ты Генри Форда знаешь?

— Чего?

— Генри Форда? Капиталиста, американского эксплуататора, автомобильного короля, и как ни удивительно, но при всем том умного человека? Знаешь?

Лешка обалдело кивнул.

— Так вот, этот Генри Форд привлекал фармацевтов, и те вкупе с географами налаживали ему производство автомобильного стекла. Вот что могут, Утехин, сделать люди, не отягощенные консерватизмом и шаблонным подходом к делу.

— Но ведь Коршунов… — начал Лешка нащупывать ногами ускользающую почву.

— Леша, я же тебе все так ясно объяснил… Неужели непонятно?

— Понятно, — покорно вздохнул младший научный сотрудник, смиряясь с мыслью, что придется выполнить и это поручение шефа. — Разве только через Нину попробовать… Ее настропалить.

— Стропали, Леша, хоть двоюродных бабушек, но чтобы Коршунов на совете рецензентом выступил.

— Только ведь знаете, Николай Павлович, Коршунов он ведь такой, — Лешка сжал кулак и потряс им перед лицом шефа. — Он бочком ходить не любит. Он если начнет говорить, все скажет…

— Я еще раз с удовольствием вижу, что вы, товарищ Утехин, подаете большие надежды, — Жебелев отвел Лешкин кулак и выпроводил его из кабинета.

Затем Розалия Строкина получила указание связаться с доктором и профессором, уважаемым Федором Юлиановичем и помочь ему подготовиться к выступлению на ученом совете.

— Я ему буду помогать? — с изменившимся лицом переспросила Розалия.

— Вот именно, — ласково ответил ей Жебелев. — Кроме того, опеку над ним возьмете. Скажите, что машина ему будет подана… Постарайтесь его не утомлять, Розалия Сергеевна. Подготовьте материалы, помогите обобщить для выступления. В общем, сделайте все, что найдете нужным. Понятно?

— Понятно, Николай Павлович, — пролепетала примерная сотрудница сектора, напуганная тем, что ей придется помогать научной величине, знакомой по вузовским учебникам.

Инна Замараева получила от Жебелева длинный список приглашенных и указание «сесть на телефон». Инна Александровна охотно согласилась, ибо она и так «сидела на телефоне» значительную часть рабочего времени. Указание шефа лишь легализировало столь увлекательное занятие.

Однако не успела Инна отщипнуть и крохотный кусочек от пирога, которым одарил ее шеф, как судьба преподнесла ей торт.

В тот момент, когда она получала задание, на столе руководителя сектора зазвонил телефон. Жебелев поднял трубку и услышал рокочущий голос зама по науке. Лаштин просил о небольшом одолжении. На строительной выставке будет проводиться трехдневный семинар по обмену опытом. На семинар нужно послать представителя института.

— Я же не могу, Зиновий Ильич… К совету готовлюсь.

— О вас не может быть и речи, — рокотнуло в трубке. — Я думаю, что туда следует командировать младшего научного сотрудника Утехина.

— К сожалению, не имею возможности освободить его на три дня. Он получил ответственное задание по подготовке к совету… Да… Никак не могу.

Жебелев поднял глаза и увидел Инну Замараеву, старшего инженера двадцати шести лет, с модным зачесом на левое плечо и весьма привлекательным торсом, обтянутым с большим знанием этого тонкого искусства. Губы вот только слишком намалеваны. Но может быть, для обмена опытом это и подойдет.

— Могу выделить старшего инженера Замараеву, — сказал Жебелев и покосился на Инну.

— Замараеву? — переспросили в трубке. Затем последовало некоторое молчание, означавшее, что зам по науке безуспешно пытается представить себе старшего инженера Замараеву. — Хорошо, пусть едет Замараева. Благодарю вас, Николай Павлович.

Услышав разговор о собственной персоне, Инна нетерпеливо шевельнулась на стуле.