Весеннее равноденствие

— Может быть, вы точнее разъясните, какие случаи вы имеете в виду? — спросил Маков, лицо которого стало настороженным.

Инна Александровна охотно перечислила случаи и сказала, что это перечисление может продолжить, если пожелает товарищ Маков.

Вячеслав Николаевич поинтересовался, с какой стройки прибыл столь эрудированный товарищ.

— А я из института… Из того самого, о котором вы здесь только что говорили… И вовсе мы не подтверждаем, что во всех случаях надо применять железобетон. Наоборот, мы сейчас готовим предложения по замене некоторых сборных железобетонных конструкций металлическими и по снятию ненужных ограничений по применению металла в строительстве.

В зале задвигались, стали оживленно переговариваться. С передних рядов к Инне повернулись любопытные лица.

Маков вытащил платок, вытер губы и сказал, что, безусловно, в этом вопросе могут быть отдельные исключения. Но они крайне незначительны в общем объеме строительства.

— У нас значительны! — выкрикнул морщинистый дядька, отпускавший комментарии про строительную науку. — У нас по дороге железобетон не провезешь! Второй год план срываем!

— Эксплуатационные расходы тоже увеличиваются! — крикнул кто-то из последних рядов.

— Почему кирпичные заводы позакрывали?

— Мы арболит наладили, а нас снова на железобетон!

— Кранов не хватает!

Руководительница семинара трясла колокольчиком. Звук его одиноко терялся в нарастающих выкриках из зала. Багровый Маков крутил головой, стараясь разобраться в шуме, штормовой волной ворвавшемся в тихую гавань семинара по обмену опытом. Пока Маков отвечал на одну реплику, из зала доносились полдесятка новых. Его продуманная речь была исхлестана градом реплик. И виной всему был крашеный попугай, которого Лаштин умудрился послать на семинар.

Мало того, что она заварила кутерьму, она еще без очереди вылезла на трибуну и поставила под сомнение все выступление Макова.

— Получается, товарищи, не обмен опытом, а обман опытом! — звонко кидала Инна Александровна в притихший зал хлесткие слова. — Огульное применение сборного железобетона противоречит задаче всемерного использования для нужд строительства местных ресурсов, привело к необоснованному сокращению применения кирпича. Порой железобетон приносит прямые убытки…

Инна забыла строгое наставление Жебелева не открывать рта, забыла собственные намерения приятно и без хлопот провести три семинарских дня. Забыла обо всем, кроме правды и справедливости, отстаивать которые она неожиданно рванулась.

В тесной комнатке позади президиума Вячеслав Николаевич Маков собственноручно набирал номер телефона Лаштина. Палец дрожал и сбивал набор автомата. Когда на звонок откликнулся овощной магазин, Маков едва не бросил на пол телефонный аппарат.

— Простите, — сказал он, глубоко вздохнул несколько раз и наконец ощутил ту собранность, которая всегда выручала его в трудных случаях.

— Лаштин слушает, — откликнулось в трубке. — Имею честь приветствовать вас, Вячеслав Николаевич.

— Вы кого прислали на семинар? — приглушив голос, спросил Маков, тщательно разделяя слова. — Вы знаете, что она здесь натворила?

— Прошу прощения, — раздалось в трубке, — но я…

— Вы только послушайте, что она здесь говорит! От имени института говорит, как полномочный представитель… Вы отдаете себе отчет в том, что здесь происходит?.. Нет, Лаштин, такого я от вас не ожидал!

— Вячеслав Николаевич…

— Да, я Вячеслав Николаевич! И я вижу немного дальше собственного носа, хотя ваш представитель с трибуны утверждает обратное… По ее словам выходит, что я, начальник отдела министерства, занимаюсь здесь, видите ли, не обменом опытом, а об-ма-ном опытом… Нет, вам надо полюбоваться той кутерьмой, которую устроил здесь ваш полномочный представитель… Маков, видите ли, железобетона не нюхал, Маков научные работы института извращает, Маков практики строительства не знает… А сия персона все знает и все понимает. И опыт она крупнейший имеет, и перспективу строительства она, конечно, лучше всех ощущает. Немедленно приезжайте. Вы будете представительствовать от института. Вы будете лично расхлебывать эту кашу.

Через полчаса заместитель директора по научной работе освободил Инну Александровну от участия в научном форуме и попросил ее завтра же принести ему подробное объяснение всего, что здесь произошло.

— А что произошло? — наивно спросила Инна Александровна, угадавшая причину столь стремительного появления Лаштина на семинаре. — Ничего не произошло.

— Завтра разберемся, — пообещал Зиновий Ильич.

«Опять влипла», — сокрушенно подумала Инна. Она же всегда от всей души стремилась ладить с начальством, а вот получалось почему-то наоборот. Жебелев еще добавит. Он же предупреждал, чтобы она на трибуну не вылезала. А ее, идиотку, понесло… В комиссионку завтра нипочем не вырвешься. Наверняка целый день строгать будут…

У выхода с выставки Инну догнал чубатый строитель в полосатом двубортном пиджаке, брюках с манжетами и желтых полуботинках.

— Здорово вы начальничку врезали! — сказал он Инне. — Крутился как карась на сковородке… Котелок у вас мощно работает!