Весеннее сумасшествие

— Клофелин покупала рыжая девушка, но по фотографии ее не опознали. Продавец помнит, что рыжая, вот и все. При наличии остальных фактов этого было достаточно, а теперь…

— И Светку отравить легче всего было именно Нельке, — горячо одобрил Сашка. — И про историю с Аленой она знала. Все сходится! Хотя нет. Она одна не дотащила бы тела. Она хилая, можете мне поверить! Скорее всего, ей помог Серега, но из каких соображений…

— Выясним, все выясним, — весело ответил Сергей Михайлович.

— А пока вот что, девочки и мальчики. Мы сейчас отправимся в общежитие, возьмем под ручки вашу Попову и отвезем, куда нужно. Пускай поразмышляет ночку, сразу станет откровеннее. А вы, Маша, побудете пока где-нибудь по соседству, потом вернетесь к себе, соберете вещички и пойдете ночевать на место, освободившееся после Марго. Там ведь еще две девушки живут, так? Вы уж проследите, Саша, чтобы Маша до разрешения этих событий не оставалась одна. Знаете, береженого бог бережет. Этому парню, Сергею, нам пока предъявить нечего, он еще погуляет, но если он действительно как-то повязан, кто его знает, на что решится…

— Я прослежу, — кивнул Сашка.

— Ну, не убьет же он меня? — засмеялась я. — Особенно зная, что находится под подозрением.

— Отчаявшийся человек страшен, Маша. Хотя я тоже надеюсь на лучшее. Значит, договорились?

Мы сидели у Сашки, напряженные до предела, и ждали, пока хлопнет соседняя дверь. Она все не хлопала, лишь из-за стенки смутно просачивались голоса. Неожиданно раздался тихий стук, заставивший нас обоих подскочить на полметра.

— Можно? — вежливо поинтересовалась Ирина Станиславовна. — Тут такая складывается ситуация. Попова готова во всем признаться. Уверяет, скажет чистую правду и тут же подпишет показания. Но у нее одна… назовем это просьбой. Она хочет поговорить наедине с вами, Маша. А если нет, уверяет, что не произнесет больше не слова.

— И не надо, — отрезал Сашка. — Вы и без ее показаний все докажете.

— Возможно, хотя проблем будет немало. Самые тягостные дела — это когда подследственный молчит. Ему это, правда, не на пользу, срок обычно становится разве что больше, но нам мотает нервы довольно серьезно. Признание сильно облегчает дело.

— Не понимаю, почему для облегчения ваших дел Машка должна рисковать собственной жизнью, — агрессивно прокомментировал Сашка.

Я заметила:

— Не думаю, что здесь есть какой-нибудь риск. Нелька, по-твоему, что, ненормальная? Только ненормальная стала бы обижать меня, зная, что за дверью милиционеры.

— В данном случае я склонна согласиться с Машей, — кивнула следователь. — Попова производит впечатление разумного человека и не станет подставлять себя под удар. И потом, мы действительно будем за дверью, готовые появиться по первому зову, а она все-таки не профессиональный убийца, а слабая девушка. Оружия там нет, мы сделали обыск. Есть клофелин и рыжий паричок, который Попова использовала при покупке снотворного. Да, она ведь будет прикована наручниками к батарее, она сама это предложила. Не думаю, что есть опасность. Просто ей очень хочется что-то вам сказать, Маша. Очень.

— Хорошо. Я, конечно, пойду. Прямо сейчас?

— Сейчас я сообщу о вашем согласии, Попова кое-что подпишет, и мы вас позовем.

Сашка смотрел на меня так злобно, словно я согласилась на все семь смертных грехов разом, но я решила не обращать внимания. Мне хотелось поговорить с Нелькой ничуть не меньше, чем ей со мной. Хотя все вроде бы вышло по нашим предположением, результат не укладывался в голове. Нелька убили Марго и Светку! Невероятно! Или есть какие-то обстоятельства, нам неизвестные? Я бы терзалась до конца дней своих, отказавшись выяснить правду.

Вид Нельки, прикованной наручниками к батарее, заставил оцепенеть. Сочувствие пронзило мое сердце. Неужели это наделала я? Но… но если передо мной убийца…

— Их убила ты, Нелька? — выдавила я, в глубине души надеясь на отрицательный ответ.

Та, вздохнув, тихо произнесла:

— Не думаю, что есть смысл это отрицать. Занявшись мною всерьез, менты выяснят даже больше, чем им нужно. Как ни осторожничай, а много общаться с иностранцами и нигде не засветиться невозможно. А если начнут копать… Нет уж, лучше признаться кое в чем самой, дешевле обойдется.

— Так ты… ты действительно проститутка?

Нелька передернулась.

— Я не проститутка, а интердевочка. Сейчас иностранцы очень разборчивы. Они знают, что связываться с русскими проститутками опасно. Зато каждый рад узнать, что сумел понравиться милой юной девушке, студентке, готовой ради него поступиться честью. Но квартира, которую девушка нашла для встреч, стоит денег, хозяин квартиры тоже требует за молчание денег, и вообще выясняется, что хотя девушка совершенно бескорыстна, остальным надо платить и платить. Это Коля придумал классно. Клюют, как караси, сразу с двух сторон. И студентки рады при случае подработать на всем готовом, не прикладывая труда, и иностранцы лопаются от гордости, не жалея баксов. Это вам не потрепанная путана, а загадочная славянская душа!

Нелька несколько оживилась, рассуждая, а я переспросила: