Весеннее сумасшествие

— Положено. Я-то надеялась подать тебе ужин в постель, а ты…

И Наташа, поставив сковородку на стол, звонко расцеловала меня в обе щеки. Потом они с Сашкой внимательно смотрели, как я ем, наотрез отказавшись присоединиться. Мне было даже неловко. Это чем-то напоминало фильмы о жизни французского королевского двора.

— Умница! — восхитилась Наташа, когда я умяла три перца. — Теперь я верю, что с тобой все в порядке. А если еще съешь пирога с курагой… специально для тебя испекла.

— Ну, уж чаю-то с пирогом вы со мною выпьете? — не теряла надежды я.

Мои друзья согласились. Мы пили чай, весело болтая о всякой ерунде, и вдруг Сашка выпалил:

— Наташа, так ты видела у Светки клофелин?

— Да, — неохотно подтвердила Наташа, явно не желая обращаться к данной теме.

— Давно?

— С месяц назад.

— С месяц? А Машка вроде говорила, две недели.

— Ну… я точно не припомню. Какая разница?

— Большая, — задумчиво пробормотал Сашка. — А в какой он был упаковке?

Наташа пожала плечами.

— Что я, помню, что ли?

— Но ведь ты как-то догадалась, что это именно клофелин, а не поливитамины, правильно?

— Ну… на упаковке была надпись «Клофелин».

— На пузырьке?

— Да, на пузырьке, — быстро согласилась Наташа.

— Или он был в ампулах? — допытывался Сашка. — В пузырьке такие вещи не держат. Наверняка в ампулах.

— Да, я вспомнила! В ампулах, точно.

Наташин голос звучал странно.

— А может, это порошки? — настойчиво продолжил Сашка. — Или таблетки? Наташа, признавайся! Ведь ты не видела ничего. Ведь врешь!

— Почему вру? — осторожно уточнила Наташа.

— Потому что не можешь описать, что именно ты видела и когда. А ведь такое должно было запомниться! Ты что, и милиции наврала? Уж они-то в курсе, как выглядит эта гадость.

— Милиция меня про Светку не спрашивала. Они и так знают, что и как произошло. Это все знают, — нервно произнесла Наташа. — В конце концов, предсмертная записка говорит сама за себя.

— И вовсе нет! — вмешалась я. — Сашка обо всем догадался!

И я тут же выложила его гипотезу — хотя, может, и зря. Умение держать язык за зубами не принадлежит к числу моих достоинств. Конечно, Наташа — одна из подозреваемых, но она приготовила мне перцы, испекла пирог… я не хочу ее подозревать!

Выслушав меня, она нахмурилась.

— Пусть так, но милиция выяснила, что Светка покупала клофелин. Значит, он у нее был, а уж видела я его или нет…

— А если она его покупала не для себя?

— А для кого?

— Кто-нибудь попросил, а она согласилась. Как ты, например. Тебя ведь тоже кто-то попросил наврать мне? Не сама же ты это выдумала! Кто?

— Ну… а почему бы не сама? Я поняла, что ты нервничаешь, и решила тебя успокоить. Поскольку все указывало на Светкину виновность, а ты отрицала очевидное, следовало заставить тебя поверить. Когда надежды нет, человек всегда успокаивается.

— Хорошенькое спокойствие — без надежды! — возмутилась я. — Нет уж, Наташа, ты бы до такого не додумалась. Тебя кто-то подучил.

Губы моей собеседницы сжались, в глазах светилось упрямство. Я поняла, что не добьюсь от нее правды. Это кто же мог так воздействовать на мягкосердечную, покладистую Наташу? Только парень, в которого она влюблена. Очевидно, что это не Сашка. Виталий — пройденный этап, его тоже отметаем. Если бы Наташа увлеклась Ильей, его ставшее за последние дни очевидным преклонение перед Аленой вывело бы ее из душевного равновесия. Значит, не Илья. Остается Сережа.

— Сережа, — убежденно сообщила я. — Это он тебя попросил. Интересно, зачем? Неужели он убийца?

— Какая чушь! — горячо воскликнула Наташа. — Сережа — и вдруг убийца? Он такой добрый, хороший человек, так любит детей! Он говорит, что семья без детей — это не семья. Я тоже так считаю. Неужели тот, кто любит детей, способен на убийство? Да никогда!

— И все-таки, — уточнил Сашка, — как Серега мотивировал свою просьбу?

— Не было никакой просьбы! — решительно возразила Наташа. — А если и была бы, то мотивировать тут нечего. Обыкновенная забота о Машкином душевном состоянии. В конце концов, на свете не так много гениев, и о них нужно заботиться.

Мне стало смешно. Вот так выдумка! Это я, надо понимать, гений, о котором нужно заботиться? Впрочем…

— Когда я гуляла накануне Светкиной смерти во дворе, Сережа как раз возвращался с работы и очень доброжелательно со мною поговорил. Сказал, что против меня нет серьезных улик и что не стоит унывать.

— Видишь? — обрадовалась Наташа. — Он очень добрый.

— Что-то не замечал за ним особой сентиментальности, — прокомментировал Сашка. — Скорее наоборот. Серега — человек западного склада. Деньги, бизнес, снова деньги.

Я кивнула.

— Его коллега подвез на мерседесе, и он сам хочет иметь такой же. И, по-моему, хочет жить за границей.

— И чего в этом плохого? — вскипела Наташа. — Какое будущее у ребенка в нашей стране? Каждый нормальный человек ради счастья своих детей будет стремиться на запад!

— Детей? — хмыкнул Сашка. — И много их у него? Семеро по лавкам?

— Нет, так будут!

И Наташа, вскочив, выбежала, хлопнув дверью.

— Плохо мы себя вели, — заметила я. — Обидели ее ни за что ни про что. А она наготовила мне вкусностей!