Весенней гулкой ранью...

Божница старая,

Лампады кроткий свет.

Как хорошо,

Что я сберег те

Все ощущенья детских лет.

Это о селе, где родился и рос он, "мальчик… желтоволосый, с голубыми

глазами".

— Ничего особенного в нашем Константинове не замечалось, — рассказывает

младшая сестра поэта Александра Александровна. — Тихое, чистое, зеленое,

посредине — церковь. В зимнюю непогоду с колокольни раздавались глухие удары

колокола — спасительный сигнал для тех, кто попал в беду.

(Я слушаю Александру Александровну и думаю: "Ах, если бы удары этого

колокола могли донестись до ленинградской гостиницы "Англетер" в ту морозную

декабрьскую ночь двадцать пятого года, когда с душой поэта там "стряслась

беда"!")

— Отец наш Александр Никитич и мать Татьяна Федоровна из-за семейных

неурядиц несколько лет жили порознь: он — в Москве, она — в Рязани. Сергея

же взял к себе в дом Федор Андреевич Титов, наш дед по материнской линии.

Начало жизни будущего поэта…

Вчитываюсь в стихи и автобиографические заметки Есенина, листаю

страницы воспоминаний родных поэта, друзей его детских и отроческих лет… И

передо мной одна за другою проходят картины прошлого русской деревни…

В полутемной горнице — смиренные, все в черном, монашки. Слепцы с

посохами в костлявых руках. То приглушенно, то отчетливее звучат духовные

стихи о прекрасном рае, о сладчайшем Исусе, о светлом госте из града

неведомого…

Субботний день. Дедушка с иконописным лицом, одетый по-праздничному,

усаживает рядом с собой внука и певучим, чуть с хрипотцой голосом произносит

первые слова священной истории…

Лес. Канавистая дорога, отороченная по краям лопухами вперемешку с

пыреем. Где-то там, за высокими деревьями, — Радо-вецкий монастырь. Бабушка

ведет малолетнего внука на поклон "перед ликом спасителя". Мальчик, держась

за ее палку, едва не падает от усталости, а бабушка приговаривает:

— Иди, иди, ягодка, бог счастье даст. Это было.

Но было и другое, перед чем меркли лампады, стихали заунывные голоса

слепцов и монашек, — свет зари в полнеба, белый дым над садами, призывный

крик коростеля да песня косарей за Окой…

"Уличная… моя жизнь была не похожа на домашнюю", — потом заметит

Есенин в одной из автобиографий. А в другой как бы добавит, что детство его

"такое же, как у всех сельских ребятишек". Скрытные набеги на помещичий сад, рыбалка, лазанье по деревьям — смотреть грачиные гнезда, скачка на лошадях,

костры в ночном среди лугов за небыстрой рекою, купание…

Исподволь открывался перед Сергеем чудесный и таинственный мир, полный

многоцветных красок и живых звуков. Удивительное попадалось на каждом шагу.

Ночью, при тихой погоде, луна стоймя стояла в воде. Когда лошади пили,

казалось, они вот-вот выпьют и луну. Сергей радовался, видя, как она вместе

с кругами отплывала от их ртов…

Сосна возле лесной дороги была похожа на старуху — согнулась и идет

себе вдоль расхлябанной колеи, не торопится…

Курчавое облако напоминало барашка, луна — хлебную ковригу, а звезды -

белокрылых ласточек…

Позже он напишет о родных местах:

О край разливов грозных

И тихих вешних сил,

Здесь по заре и звездам

Я школу проходил.

Но школой были не только заря и звезды…

2

Наверно, у каждого человека в детстве бывает своя Арина Родионовна.

Доброй спутницей маленького Сережи стала его бабушка Наталья Евтеевна,

человек добрый, ласковый. Это вокруг нее в долгие зимние вечера собирались

соседские ребятишки, о чем стихотворение внука:

Опостылеют салазки,

И садимся в два рядка

Слушать бабушкины сказки

Про Ивана-дурака.

Сестра поэта Екатерина Александровна вспоминает, что до сказок Сергей

был большой охотник. А охота к сказкам, по наблюдению Белинского, всегда

есть первый признак в ребенке присутствия фантазии и наклонности к поэзии.

В автобиографии (1923) читаем: "Стихи начал слагать рано. Толчки давала

бабка. Она рассказывала сказки. Некоторые сказки с плохими концами мне не

нравились, и я их переделывал на свой лад".

"Рано", судя по другим автобиографиям, — это в 8–9 лет. Примерно о том

же времени идет речь и в стихотворении "Мой путь":

Тогда впервые

С рифмой я схлестнулся.

От сонма чувств

Вскружилась голова.

И я сказал:

Коль этот зуд проснулся,

Всю душу выплещу в слова.

"Тогда" — 1905–1906 годы: "…империя вела войну с японцем". Есенину

10-11 лет. Он ходит в Константиновское земское четырехгодичное училище.

Самые первые пробы его пера не сохранились. А как любопытно было бы

прочитать заново придуманные концы сказок и стихотворения о сельской

природе.

Стихи, которые двенадцатилетний Сережа показывал своему дружку Коле

Сардановскому, — написанные "на отдельных листочках различного формата…".

В училище был детский хор, и Сергей там пел. Пристрастился к чтению

Пушкина, Некрасова, Никитина… Вместе с одноклассниками увлекался книжками

о знаменитых сыщиках — Нате Пинкертоне и Шерлоке Холмсе.

В мае 1909 года Есенин окончил училище и поступил во второклассную

церковно-учительскую школу. Она находилась неподалеку от Константинова, в

селе Спас-Клепики (ныне город, районный центр). К.годам пребывания в этой

школе (1909–1912) Есенин и относил начало своего "сознательного

творчества".

3