Весенней гулкой ранью...

Сюжетно к третьему примыкает четвертый эпизод — "Происшествие на

Таловом умете"; время действия — та же "осенняя ночь".

Сцена: кромешная тьма, промозглая непогодь, льет холодный дождь.

Караваев — в дозоре, сторожит, чтоб в мятежный хутор "не пробрался вражеский

лазутчик". В монологе Караваева впервые и появляется интересующий нас образ:

"О осень, осень! Голые кусты, как оборванцы, мокнут у дорог". И в этой

напряженной обстановке рождается тревожное предчувствие: "Проклятый дождь!

Расправу за мятеж напоминают мне рыгающие тучи".

В следующей сцене об осени уже говорит сам Пугачев:

Это осень, как старый оборванный монах,

Пророчит кому-то о погибели веще.

"Кому-то"… Но не нам, повстанцам, задумавшим правое дело…

Затем образ осени возникает в двух заключительных эпизодах, связанных с

заговором изменников и пленением Емельяна. По данным историков, измена

группы казаков и выдача ими Пугачева правительству произошли в сентябре 1774

года.

…Емельян окружен заговорщиками, — вот-вот его свяжут…

Что случилось? Что случилось? Что случилось?..

Кто хихикает там исподтишка,

Злобно отплевываясь от солнца?

. . . . . . . .

…Ах, это осень!

Это осень вытряхивает из мешка

Чеканенные сентябрем червонцы.

Да! Погиб я!

Приходит час…

Мозг, как воск, каплет глухо, глухо…

…Это она!

Это она подкупила вас,

Злая и подлая оборванная старуха.

Это она, она, она,

Разметав свои волосы зарею зыбкой,

Хочет, чтоб сгибла родная страна,

Под ее невеселой холодной улыбкой.

В глазах Пугачева осень — воплощение всего мерзкого, зловещего,

ненавистного в жизни, против чего он "ударился в бой". Емельян поначалу

недооценил ее коварство ("Ничего страшного. Ничего страшного. Ничего

страшного") и за это жестоко поплатился.

Заговорщики ценой измены рассчитывают избежать наказания за участие в

мятеже. Ведь все равно, говорит Творогов, "мак зари черпаками ветров не

выхлестать". Он покорно склонил голову перед силой властей и свое

предательство выдает за благодеяние: "Слава богу! конец его зверской

резне"… И в низкой душонке таит надежду: "Будет ярче гореть теперь осени

медь…" "Ярче гореть" — для кого? Для таких вот, как он, Творогов, трусливых прислужников той самой "злой и подлой оборванной старухи"? Пусть

кто-то гибнет "под ее невеселой холодной улыбкой". Лишь бы ему не "струить

золотое гниенье в полях…".

Как видим, образ осени имеет существенное значение в трагедии. Однако,

на мой взгляд, не следует считать, что в коллизии Пугачев — осень -

пугачевцы "сосредоточен пафос пьесы и ее идейно-художественный смысл", как

это сделал П. Юшин в книге "Сергей Есенин" (изд-во МГУ, 1969 год).

Осень, по П. Юшину, в пьесе якобы символически обозначает Октябрьскую

революцию, поскольку поэт неоднократно сравнивает ее, осень, с "суровым и

злым октябрем".

Действительно, такие сравнения в пьесе есть. Но ведь там же осень

соотносится и с сентябрем. Так, Караваев, говоря об "ощипанных вербах", замечает, что им

Не вывести птенцов — зеленых вербенят,

По горлу их скользнул с_е_н_т_я_б_р_ь {1}, как нож,

И кости крыл ломает на щебняк

Осенний дождь.

Холодный, скверный дождь.

{* Разрядка моя. — С. К.}

В уже приводимом предпоследнем монологе Пугачева — "осень вытряхивает

из мешка чеканенные с_е_н_т_я_б_р_е_м червонцы".

Что ж, в этих случаях уже с_е_н_т_я_б_р_ь символизирует Октябрь?

Малоубедительны у П. Юшина и другие обоснования аналогии: осень -

Октябрь.

Опираясь на эту прямолинейную и весьма зыбкую аналогию, П. Юшин считал,

что Есенин якобы представил пугачевское движение в условиях послеоктябрьской

действительности и <понял его бесперспективность и обреченность".

Если принять это утверждение критика, то, до конца выдерживая его

концепцию, надо видеть в Екатерине и ее дворянах представителей Советской

власти, а в Пугачеве и Хлопуше — закоренелых контрреволюционеров. Но ведь

это просто немыслимо! Подумать только: осень-революция подкупает сообщников

Пугачева и отрывает их от него! "Вероятно, так понимая свою пьесу, — писал

П. Юшин, — Есенин называл ее "действительно революционной вещью…". Где уж

тут "революционная вещь"! Нет, вероятно, совсем не так понимал Есенин

замысел своей пьесы, когда говорил о Пугачеве как о "почти гениальном

человеке", а о многих из его сподвижников как о "крупных", ярких фигурах.

Не стоит ли, размышляя о поэтической мысли "Пугачева", опять вспомнить

"Слово о полку Игореве", слова старинного певца о княжеских стягах: "Врозь

они веют, несогласно копья поют"?

4

"Почти гениальный человек…"

Да, таким, по свидетельству И. Розанова, виделся Есенину вождь

крестьянского восстания.

Наверно, логическое ударение в этом определении надо сделать на

последнем слове — "человек".

Он действительно необыкновенный человек, есенинский Пугачев.

"Из простого рода и сердцем такой же степной дикарь…" Был — дикарь.

Но "долгие, долгие тяжкие года… учил в себе разуму зверя…".

Сердце его стало жалостливым и нежным ("бедные, бедные мятежники…"), но мгновенье — и вот уже оно обжигает неукротимым огнем гнева ("чтоб мы этим

поганым харям…").

Шутки с ним плохи. У него нашлись решительность, мужество, разум

"первым бросить камень" в тинистое болото империи.