Весенняя коллекция

— Тебе слишком многое нравится, — пробормотала я осторожно. Он что, шутит?

— Едва-едва. Меньше — это слишком мало, чем больше любишь, тем лучше.

Такси остановилось у какой-то скромной гостиницы на набережной Вольтер.

— Что это? — спросила я.

— «Отель дю Лувр», названный так из-за вида на Лувр.

— А почему мы сюда приехали?

— Я же сказал, чем больше любишь, тем лучше. Но тебе решать.

— Майк Аарон, сейчас полдень! — возмущенно воскликнула я.

— Тебя это беспокоит?

— Ты хочешь туда зайти, снять номер и…

— Безумно хочу. Это единственное, чего я хочу. А ты?

— Но…

— Что?

— Это все еще свидание?

— Нет, Фрэнки, если мы поднимемся в номер, это будет уже не свидание. Не знаю, как ты это называешь, но для меня это вопрос жизни и смерти.

— Ох! — только и сказала я, обмирая от счастья.

— Это значит да или нет?

— Сначала поцелуй меня, — предложила я.

— Нет, я хочу, чтобы ты решила без поцелуев… От поцелуев ты становишься слишком импульсивна. А я каждый раз, когда тебя целую, влюбляюсь все больше и не хочу, если ты сейчас не пойдешь со мной, влюбиться еще сильнее.

— Ты ничего не говорил про любовь, — прошептала я.

— А ты не догадалась?

— Естественно, нет! — негодующе сказала я. — Ты всегда окружен самыми красивыми в мире девушками, как же тебе не влюбляться в них?

— Не получалось. Хотел, да, но не любил. Наверное, ждал такую немыслимую, вздорную и упрямую девчонку из Бруклина, такую, как ты. Вернее, не «как ты», а тебя…

Он замолчал и задумался. А я, я просто затаила дыхание.

— Я люблю тебя, не знаю, человека, личность… Люблю, как ты думаешь, как шутишь, твое ощущение того, что хорошо, а что нет, твою дурацкую манеру держаться… Ты знаешь, кто ты, и ведешь себя так. Мне нравится, что рядом с тобой я чувствую себя полноценным человеком, нравится то, что мне хочется о тебе заботиться. С тобой мне кажется, что я вернулся домой, по-настоящему домой.

— Но… — Все происходило так быстро, что я все еще не могла в это поверить.

— Но что?

— Когда мы встретились, ты был так груб, и обедали в «Бистроке» мы только потому, что не могли найти девочек…

— Ты что, не знаешь, что любовь — это безумная лотерея, Фрэнки? Сначала я сам себе не верил. Но уже в аэропорту почувствовал, что ты создана для меня. А тебя саму это не пугает?

— Нисколечко, — сказала я, глядя ему прямо в глаза, чтобы он мог убедиться, что я не лгу. — Я в тебя влюбилась, когда ты учился в выпускном классе. И продолжала любить. Знала, что это бессмысленно, но — продолжала.

— Правда? Так и было?

— Конечно. Половина девчонок в школе думали, что тоже в тебя влюбились, но я знала, что у меня это по-настоящему. Ты — любовь всей моей жизни.

— Да будет так, — сказал он и обнял меня так крепко, как это возможно на заднем сиденье такси. — Отныне и вовеки. Я наконец нашел тебя. Ой, Фрэнки, девочка моя потерявшаяся. Не хочу тебя пугать, но школу я кончил много лет тому назад. Тебе не кажется, что это надо отпраздновать?

Что мы и сделали. Весь день и часть вечера мы провели в огромной кровати в комнате с окнами на Сену. Мы почти не разговаривали. Мы отправились вместе в такое увлекательное путешествие, в котором слова не нужны. Я не могу из скромности рассказывать вам подробности, но… Впрочем, это неважно. Скажем так: когда мы с Майком занимались любовью, я поняла, что никогда раньше я не была по-настоящему с мужчиной.

В конце концов я заставила себя встать и с трудом объяснила Майку, что наше отсутствие будет замечено остальными. Мы вместе приняли душ, оделись и поздравили друг друга с тем, как мы здорово похожи на тех, кем были утром, хотя и стали совсем другими. В такси на обратном пути мы сидели довольные и умиротворенные. «Если бы, — подумала я, — в четырнадцать лет я знала, что этот день наступит, я могла бы спокойно ждать его все эти годы. Но как бы долго тянулось время…»

Вся компания, за исключением Тинкер, сидела, как обычно, в «Реле» за столиком у окна.

— Лучше не приближайся ко мне, — предупредил меня Майк, когда мы выходили из такси. — Реклама нам ни к чему.

— Тогда отпусти, пожалуйста, мою руку.

— Ну и как знаменитая канализация? — спросила Джордан, когда мы сели за столик, и рассмеялась, но мне было на это наплевать.

— На самом деле мы ходили в Лувр, — сказал ей Майк.

— В Лувр? — с подозрением переспросила Мод Каллендер. — Правда? Снова в Лувр? Наверное, видели Мону Лизу?

— Нет, вокруг нее было слишком много туристов, — ответила я.

— Так всегда и бывает, — согласилась она. — Очень верное замечание.

— Конечно, вы ходили в Лувр, — захихикала Эйприл. — На вас это прямо написано. На обоих.

— Но ведь Лувр, кажется, закрывается гораздо раньше, — заметила Джордан.

— Все нормально, Джордан, — успокоила ее Мод. — Я тебе потом все объясню.

— По их остекленевшим глазам видно, как действует великое искусство, правда, Мод? — не унималась Эйприл.

— Мы прошли всю Большую галерею, — возмутился Майк. — У нас просто синдром Стендаля.

— Вы прошли всю Большую галерею и остались живы? Это не просто редкий случай, он достоин внесения в анналы, — расхохоталась Мод. — Знаешь, Майк, я ожидала от тебя большего.