Весенняя коллекция

— Как здесь тихо, — заметила она, чтобы прервать молчание. — А где посетители?

— Переодеваются к ужину. Они спустятся через полчаса. Но в отеле сейчас мало народа. Все журналисты, пишущие о моде, в Милане. Но. через час здесь все равно будет так шумно, что нельзя будет даже расслышать друг друга. Джордан, я думал…

— И очень зря! — перебила она его. — Разве можно думать, когда пьешь? А можно мне еще бокал шампанского?

— Конечно. Я тоже с вами выпью. Официант, еще два шампанских и орешки. Джордан, я знаю, что вы говорите по-французски.

— Откуда… я хотела сказать, почему вы так думаете?

— Джордан, не говорите ничего, просто выслушайте меня. Я видел, как вы отреагировали на слова курьера. По вашему лицу я догадался, что вы поняли каждое слово, я заметил, как вы удивились, но потом решили проявить такт и сделали вид, что не говорите по-французски. А потом у вас было только одно желание — поскорее убежать. И теперь вы знаете, что я послал Джастин в подарок столик.

— Меня это совершенно не касается, — торопливо возразила Джордан. — Вам не надо ничего мне объяснять, я ничего не хочу знать. И никому об этом не стану рассказывать, даю вам слово.

— Джордан, прошу вас, будьте моим другом! Мне надо с кем-то поговорить о ней.

— Послушайте, мсье Некер…

— Сколько раз я просил вас, называйте меня Жак!

— Я не собираюсь говорить о Джастин, и если вы привезли меня сюда для этого, то — зря. Мне жаль, Жак, действительно жаль, я — ваш друг, но я ничего не хочу слышать. Потом вы бы сами стали жалеть об этом. Что бы ни произошло между вами, вы бы стали раскаиваться в том, что говорили об этом со мной. Я оказалась в неподходящем месте в неподходящее время и узнала о том, что меня не касается. Так что пусть все останется как есть.

— Я не стану винить вас за то, что вы делаете слишком поспешные выводы.

Джордан отхлебнула шампанского, взглянула на зимний сад и не стала выказывать своего удивления. Она все сказала. Жак Некер забрал из ее руки бокал и поставил его на стол. А потом наклонился к Джордан и заглянул ей в глаза.

— Джастин Лоринг не любовница мне, Джордан. Она моя дочь.

— Это невозможно! — воскликнула Джордан. Некер сидел не шевелясь и не сводил с нее глаз, и тут она вдруг увидела сходство, сразу подмеченное Фрэнки. Лед в ее сердце растаял, но успокоения это не принесло. Только возникло откуда-то ощущение пустоты.

— Да, — сказала наконец Джордан, переварив наконец поступившую информацию. — Да, конечно… Если бы я присмотрелась повнимательнее…

— Может быть, теперь вы позволите мне поговорить с вами? Прошу вас, Джордан, очень прошу. Об этом не знает никто, кроме нас и, я почти уверен в этом, Фрэнки Северино. Но она делает вид, что и не подозревает об этом, а я уважаю ее преданность Джастин. Я схожу с ума, Джордан, я себя не узнаю. По ночам меня мучают кошмары, я не могу работать, я просто в отчаянии. Вот поэтому мне абсолютно необходимо поговорить с вами. Помните, вы спросили, есть ли у меня дети, и я ответил, что у нас с женой детей не было. Но я сказал тогда не всю правду… Прошу вас, Джордан, позвольте мне рассказать вам об этом!

Джордан взглянула пристально на Жака Некера и увидела перед собой человека в беде, человека, который хотел только одного — чтобы его выслушали. Возможно, потом он действительно возненавидит ее за это, но сейчас она не могла ему отказать. Нельзя отворачиваться от человека, который так страдает, вот и все.

— Так в чем же заключается правда, Жак? — спросила она мягко. — Что произошло?

— Несколько месяцев назад я даже не подозревал о существовании Джастин, — начал рассказывать Некер. — Я и не думал, что у меня есть дочь! И решил, что так и умру бездетным. Хелена, мать Джастин, не сообщила мне о ее рождении. Мы расстались, когда я узнал, что Хелена беременна. Я ее бросил. Тогда я был никчемным юнцом, отвратительным, мерзким трусом. Нам тогда было по девятнадцать лет, но это меня не оправдывает. Хелена не хотела, чтобы я знал о ребенке, и в этом ее нельзя винить. Узнав, что она умирает, она решила послать мне фотографии моего единственного ребенка. И какие фотографии, Джордан! Альбомы с младенчества до того момента, как она ушла с подиума. Да, Хелене удалось мне отомстить!

— Отомстить? А может, она хотела подарить вам еще один шанс?

— Нет, Хелена настроила Джастин против меня. И делала это, наверное, всю жизнь. Естественно, я сразу попытался связаться с Джастин, но она не желала иметь со мной ничего общего. Она отсылала назад мои письма нераспечатанными. И я мог ее понять. Так что я придумал этот конкурс для Ломбарди и послал Габриэль д’Анжель в Нью-Йорк. Я знал, что Джастин, как владелица агентства, будет принимать в этом участие. По контракту, который она подписала, она должна была приехать в Париж вместе с вами… Господи, какой же я идиот! Почему я не понял, что так я от нее ничего не добьюсь? Какого черта эта идея пришла мне в голову?

— Да, дьявольский замысел, — улыбнулась Джордан. — Сказать, что Джастин не выносит давления, значит, ничего не сказать. Мне кажется, вы такой же.