Весенняя красавица (ЛП)

— Тогда иди в деревню, — хрипло и устало велел он. — Мне все равно куда, главное, отсюда. И пока я жив, чтобы ноги твоей не было на территории поместья.

Каждое его слово разбивало мне сердце. Вскинув руки ко рту, я приглушила вскрик и, ослепленная слезами, бросилась прочь. Блэквуд был моим домом, поэтому, даже не глядя под ноги, я легко добралась до северо-западного крыла. Несмотря на рвавшиеся из груди рыдания, я начала скидывать одежду в чемодан, но не собрала и половины вещей, как рухнула на пол и беспомощно заплакала.

Гидеон подарил мне свободу и бросил меня прежде, чем я успела сделать выбор. Но ведь я бы осталась. Осталась бы.

Он не дал мне шанса объясниться. Содрогаясь на полу, я плакала, пока не ослабела. Силы покинули мое тело, и я напоминала тряпичную куклу.

Я не знала, как заставила себя встать. Но я справилась и, решительно достав из чемодана одежду, убрала ее обратно в платяной шкаф. Распрямив спину, я высоко подняла голову и отправилась на поиски Гидеона.

Потому что я решила остаться.

И если бы он не поверил мне сейчас, убедился бы через пятьдесят лет, поскольку я по-прежнему жила бы здесь.

Я босиком пересекла большой зал и поднялась по лестнице в юго-восточную башню. Гидеона там не было. К сожалению, я больше не могла найти его по золотой цепи, поэтому вернулась вниз и пошла по коридору в семейное крыло. В гостиной царила тишина.

Нарушали ее лишь стоны, едва различимо доносившиеся из спальни Гидеона.

С учащенно бьющимся сердцем я пошла туда. Лампы не горели, занавески были задернуты, но из пустого дверного проема с застекленной террасы пробивался оранжевый свет. От солнца остался лишь лучик, тускнувший в кроваво-красном небе.

— Кора? Боже, нет. Кора, — утробный и глухой, голос был почти неузнаваем. — Беги.

В саду я так и сделала. Теперь же я подошла к кровати, возле которой в закатных лучах сидел Гидеон, ссутулив голые плечи.

— Гидеон? Что … — я обмерла. Он был прикован к кровати, но не тонкой золотой цепью. То была тяжелая ржавая цепь с ворот поместья, скрепленная на талии навесным замком. — Господи. Сейчас я тебя освобожу! Кто это сделал?

— Я сам, — Гидеон предупреждающе зарычал и остановил меня, лихорадочно пытавшуюся открепить цепь от дубовой кровати. Острым взглядом зеленых глаз он заставил меня замереть. — Я знал, что ты не ушла, потому что не…Кора, спасайся. Выберись через террасу на улицу так быстро, как только сможешь. Ты должна выбежать за ворота до заката, пока не поднялась полная луна.

Я решительно покачала головой. Какая бы чертовщина ни творилась, я не собиралась бросать Гидеона на произвол судьбы. Тогда я и вспоминала об ужасном подарке — поместье, предназначавшемся мне по завещанию.

— Я тебя не брошу. Скажи мне, где ключ от замка.

— Кора. Моя красавица Кора, — Гидеон был мертвенно опустошен невиданными муками. — Цепь меня не удержит. Разве что на пару минут замедлит.

— Но…

Он покосился на террасу.

— Солнце садится, — от страданий у него осип голос, и побелели губы. — Пообещай, что побежишь без оглядки. Поклянись.

— Не буду я клясться, — отчаянно возразила я. Что бы ни надвигалось, я не могла оставить Гидеона. Он слишком долго был один. — Где ключ? Пожалуйста, пойдем со мной. Пожалуйста.

Он рванулся вперед, напрягая все мышцы в теле.

— Беги, — снова прорычал Гидеон. — БЕГИ!

Но голос…был не его. Более того, он не был человеческим. Испугавшись, я попятилась на шаг.

— Гидеон? — неуверенно прошептала я.

— Иди, — рыкнул Гидеон, словно вырывая звуки из груди. — Не смотри.

Но я смотрела. Господи помоги, я смотрела.

В ужасе отшатнувшись, я споткнулась и упала на пол, не отводя взгляда от сражения, разыгравшегося в могучем теле Гидеона. Мышцы бугрились, словно под самой кожей прогремел взрыв. Услышав хруст костей, я закричала и потянулась к Гидеону, но отпрянула, когда он вскинул голову, привлеченный моим вскриком. Зубы на расширявшейся челюсти удлинялись, превращаясь в клыки.

«Боже, Боже», — я знала, кто передо мной. Невозможно. Ни за что на свете.

В небе поднималась полная луна. И все происходило на самом деле.

Поэтому я сделала то, что велел Гидеон — побежала, спасая свою жизнь.

Я помчалась на террасу, но остановилась посмотреть на него еще раз. В спальне был уже не Гидеон. Оборотень медленно поднялся на ноги и выпрямился, став минимум на полтора фута¹ выше любого человека. Все его мускулистое тело покрывала поросль серых волос. Он был слишком сильным, чтобы его удержала цепь.

Глянув ниже, я больше не замечала ни ее, ни замок. Лишь пенис, эрегированный и такой большой, что просто не мог быть реальным.

Однако все происходящее было реальнее некуда.

Обращение в зверя. Зеленые глаза цвета весенней травы смотрели прямо на меня. С голодным рычанием чудовище рванулось вперед, но его остановила ржавая цепь.

На следующем шаге дерево заскрипело о мрамор. Зверь тянул дубовую кровать за собой.

Я развернулась и побежала.

Вслед мне раздался громоподобный рев.