Весенняя охота на боровую дичь

Оторвусь от давешнего предисловия, перейду к послесловию... Можно предположить, что Алексей Ливеровский, при его безукоризненном владении материалом, не стал заметной фигурой на горизонте художественной словесности... из-за своей безукоризненности. Будучи химически пунктуальным, профессор не допускал в сочинении домысла, вымысла, зыбкости эстетического впечатления превыше знания... К моим сочинениям на охотничью тему относился со строгостью учительницы химии седьмого класса, выставлявшей мне в четверти тройку по своему предмету...

Вернусь к предисловию. «Последняя литературная работа А. А. Ливеровского — книга «Охотничье братство», о совместных охотах с писателями И. С. Соколовым-Микитовым, О. В. Волковым, актером Н. А. Черкасовым, другими значительными людьми и еще книга «Лары» — о верных наших друзьях собаках.

А. А. Ливеровский участвовал во всех видах деятельности в защиту природы, будь то Общество охраны природы, экологическая комиссия при Ленинградской писательской организации, движение против дамбы в Невской губе... Я помню, как истово-безнадежно писал он письма в разные инстанции — чтобы не трогали Лахтинский разлив, место остановки-передышки перелетных птиц, природный заказник у стен нашего города. Увы, не помогло... Научный, писательский авторитет, мужество Алексея Алексеевича Ливеровского служили опорой, примером для всех наших зеленых. В чем никто не мог его упрекнуть, так это в некомпетентности. Его знания, участие, его открытый дом ничем другим не заменимы для нас...

Напоследок еще одна история. С двадцатых годов А. А. Ливеровский держал дом в деревне Домовичи Новгородской губернии, неподалеку от имения полководца Суворова Кончанское, над озером Городно — синим оком посреди белых песков, кондовых боров, морошковых болот, глухариных токов... В свое время по озеру плавал на лодочке с веслом-мотором Иван Сергеевич Соколов-Микитов, в лавочку на ту сторону за водочкой... По мере выбывания местного населения, выморочные дома покупались только с ведома Ливеровского, заселялись людьми его клана... Я не знаю, сколько было жен у Алексея Алексеевича, но не одна и не две... Из потомства никто не был обойден отеческим попечением: младшие Ливеровские приезжали на лето в Домовичи и окрестные села. Последней профессорской женой суждено было стать дочери Виталия Валентиновича Бианки Елене Витальевне (в семье ее звали Ноника, так же ласково величал и благоверный). Алексей Алексеевич любил вспоминать, как Ноника в младенчестве сиживала у него на коленях, он играл с нею в ладушки — и вот она хозяйка его дома...

Дом Ливеровского в Домовичах стоял на высокой зеленой горе над озером Городно, в доме все по последнему слову техники: воду из озера качает электрический насос; в русскую печку вмазан котел: печка топится, вода нагревается. Кран и надпись: «Гор.». Есть котел с холодной водой и кран «Хол.». Елена Витальевна сидит на террасе у мольберта, пишет пастелью этюд. Хозяин вернулся с охоты с глухарем, глухарь тушится в русской печи в чугуне. Местный лесник Гринька принес лещей: «Ляксей Ляксеич! Вам лешшей с улова». Соседка Груня принесла еще тепленьких яичек, творожку.

Заполдень собирается застолье: скатерть накрахмаленная, приборы серебряные, бокалы хрустальные. Приходят гости, хозяином выбранные, в Домовической вотчине поселенные. Живущий по соседству «Женька» Фрейберг. Ему, кажется, перевалило за девяносто, но и он пришел с тока с глухарем. О Евгении Николаевиче Фрейберге можно бы много чего написать. Первую медаль «За храбрость» он получил после боя с немецким крейсером на Черном море, в первую мировую войну. Он был тогда гардемарином, после Морского корпуса. В Гражданскую войну командовал передовым отрядом Волжской флотилии. Командующим был Федор Раскольников, комиссаром Лариса Рейснер. Фрейберг любил вспоминать, как они с адъютантом Романовым... Две цепи идут навстречу друг другу, чтоб схватиться в штыковом бою, разумеется, с отборным матом. Тут белые, тут красные. А между цепями мечутся ополоумевшие от испуга зайцы и лисы. И вот красный военмор Фрейберг с адъютантом Романовым прыгают в катер, чалятся к берегу, настреливают зайцев, привозят их на камбуз... Потом Фрейберг воевал с Колчаком, командовал Байкальской флотилией балтийских катеров (катера привезли по железной дороге). С отрядом матросов-братишек предпринял поход на собачьих упряжках по якутским хребтам к побережью Тихого океана; в порту Аян взяли живьем потерявших бдительность беляков. В 1922-м году указом Ленина Фрейберг был назначен первым красным командиром Алеутских островов. Он как-то мне рассказал: «Вы знаете, прочел мой алеутский дневник и пришел в ужас: сколько тогда было выпито спирту...» Потом Фрейберг закончил Горный институт, ездил в полярные экспедиции... Дочерей назвал Аяна и Тикси. Под конец угомонился под крылом Алексея Алексеевича Ливеровского в его Домовической вотчине, погуливал по озеру Городно на швертботе под парусом, по веснам постреливал глухарей, по осеням зайцев.