Весенняя сказка

Перед ним, словно живой, воскресал образ его маленькой покойной Марины.

Сходство было разительное: те же большие лучистые глаза, те же вьющиеся, как смоль черные волосы, горячий румянец на смуглом личике и, наконец, эта ласковая, тихая улыбка с маленькой ямочкой на левой щеке.

– О господи! – вырвалось из груди Владимира Павловича. Он едва владел собою.

Лева и священник с удивлением смотрели на помещика.

– Вам, кажется, нездоровится, Владимир Павлович? – заботливо обратился к нему отец Гаврила. – Сегодня жарко очень, не хотите ли чего-нибудь холодненького, освежиться?

– Может быть, бокал шампанского? – поспешил предложить Кокочка.

Но муриловский барин отказался, он объявил, что от жары у него действительно слегка закружилась голова, но что это случается с ним и ему ничего не нужно, кроме возможности немного посидеть и отдохнуть около Красной Шапочки.

Лева поспешил вынести два стула – для помещика и для отца Гаврилы.

– Ну а теперь, моя маленькая красавица, я бы также желал получить от тебя пряник! – ласково проговорил Стегнев, обращаясь к Иринке. Голос его еще слегка дрожал, но он уже успел овладеть собою и казался спокойным. – Только с одним условием, Красная Шапочка, – продолжал помещик, – я бы хотел, чтобы ты сама выбрала для меня этот пряник по своему собственному вкусу.

Иринка густо покраснела. До сих пор ей приходилось иметь дело только с детьми, теперь же к ней обращался совсем чужой господин, да еще такой важный, серьезный…

«Но он все-таки добрый, должно быть! – подумала девочка. – Какие у него хорошие глаза, только ужасно грустные!» И ей стало почему-то немножко жаль его. «Нужно будет для него получше выбрать, если уж он так любит пряники», – решила девочка.

И Иринка принялась озабоченно пересматривать оставшийся у нее товар, стараясь как можно добросовестнее исполнить просьбу помещика.

– Вот этот! – проговорила она наконец с убеждением, протягивая Стегневу большого розового мятного коня. – Этот самый хороший!

Дело в том, что он ей самой нравился больше всех и она даже хотела по окончании базара попросить у Левы одну такую розовую лошадку для себя.

Муриловский барин с признательной улыбкой принял мятного коня из рук девочки и, вынув радужную сторублевую бумажку, положил ее перед Красной Шапочкой на окно.

«Какая смешная картинка, разве такие бывают деньги?» – подумала Иринка. По ее мнению, настоящими деньгами могли быть только серебряные и медные монетки.

Но Лева быстро схватил бумажку и, возвращая ее Стегневу, почтительно проговорил:

– Простите, Владимир Павлович, но эта сумма чересчур велика, наша касса недостаточно богата, чтобы разменять такие крупные деньги.

– Зачем же менять, сдачи не требуется! – спокойно возразил помещик, отдавая обратно бумажку, и затем любезно добавил, обращаясь в сторону Красной Шапочки: – Я только что получил такого славного коня и из таких прелестных ручек, что, право, эта сумма мне вовсе не кажется чересчур большой!

– Вот видишь, Лева! – укоризненно заметила Иринка. – Я всегда говорила, что розовые лошадки – самые чудесные пряники, а ты все не верил!

Наивность Иринки невольно рассмешила присутствующих, но муриловский барин казался совсем очарованным девочкой и не спускал с нее глаз.

– Послушайте! – проговорил он поспешно, обращаясь к Субботину. – Насколько я могу судить, мне кажется, торговля у вас идет очень удачно, я почти не вижу больше наличного товара, неужели вы все уже продали?

– Нет, у нас осталось еще несколько запасных ящиков с пряниками! – ответил Лева.

– Ну вот и прекрасно! – обрадовался помещик. – В таком случае я беру все, что у вас осталось, и заплачу за это отдельно, а теперь прикажите, пожалуйста, выкатить сюда какой-нибудь небольшой столик, мы поставим на него нашу маленькую Красную Шапочку, и я попрошу ее раздать от моего имени оставшиеся пряники крестьянским детям и ученикам приходской школы. Идет?!

Разумеется, все были согласны. Субботин ликовал.

Дворник Иван мигом раздобыл где-то у церковного сторожа небольшой деревянный стол и, казалось, сам радовался не менее Левы успеху маленькой барышни.

– Вот только бы скатерочку каку призанять где! – нерешительно проговорил Иван. – Стол-то, вишь ты, больно корявый попался!

– На что скатерочку? – усмехнулся муриловский барин. – Мы его лучше цветами застелим! Ведь, наверное, тут где-нибудь можно будет цветов достать?!

– Конечно, конечно, как не достать? – засуетился Кокочка. – Пожалуйста, я сам провожу вас, Владимир Павлович, вот тут рядом, в соседнем киоске… наши главные устроительницы базара…

Стегнев нехотя следовал за ним, рассеянно слушая болтовню молодого человека, – казалось, ему жалко было расставаться с пряничным домиком.

Однако, увидав, сколько еще оставалось непроданных чудных цветов в киоске Лизы, он обрадовался и даже как будто немного повеселел. Муриловский барин скупил все, что было лучшего там; он выбрал самые большие и красивые розы и всю махровую бледно-розовую гвоздику. Но несмотря на такую щедрость помещика, хорошенькая цветочница чувствовала себя немного разочарованной.