Весенние грозы

Те, что сидели в бочках, с ревом набросились на стражу в воротах. Сперва фенадцы, изображавшие возниц, сунулись помочь — да куда там! Наоборот, от греха подальше кинулись к своим на мост. Карлики злы настолько, что, кажется, готовы резать всех подряд! Всех, кто нормального роста!

Король Грабедор отрядил для захвата ойверкского моста самых яростных и отчаянных бойцов, теперь они свирепо рубились в створе ворот, стражники — с гербами графов Ойверка и Леонга — бежали отовсюду, спешили отбить, освободить проем, выволочь обломки телеги и затворить ворота… но где там! Гномы яростно рычали, размахивая топорами, доспехи на них гремели, бренчали. Казалось невозможно поразить этих плотно сбитых массивных карликов, закованных с ног до головы в сталь. Солдаты набегали, тыкали копьями, рубили — но гномы только кряхтели, получая удары — и тут же отвешивали полновесные выпады, от которых противники разлетались, словно кегли. В бастионе на фенадском берегу размещался гарнизон — сорок человек. Эти могли бы контратаковать, напасть через мост… но солдаты так и не решились покинуть укрепление. Хотя на мосту им противостояло только полтора десятка плохо вооруженных возниц, но с башен бастиона были видны барки. Суда подходили, бросали якоря, по лестнице карабкались, быстро перебирая конечностями, гномы в латах, издали кажущиеся квадратами из сверкающей стали…

* * *

Солдаты на фенадском берегу, отрезанные от города, перебегали от бруствера к брустверу, разглядывая, что творится внизу. Три барки доставили около сотни гномов — карлики перелезали через высокий парапет, возницы хватали их плечи, подтаскивали, помогали перевалить. Гномы выхватывали притороченные за спинами секиры и бежали к воротам. Теперь их набиралось достаточно, чтобы атаковать — и они стали теснить солдат.

С другой стороны — на дороге, ведущей с правого берега, уже показалась сверкающая доспехами колонна — Гратидиан Фенадский с отрядом кавалерии и гномье войско. На сей раз король Грабедор решил не доверять никому и сам возглавил поход. Когда приходит пора великих свершений, королю надлежит рисковать наравне с подданными. А нынче пришла именно такая пора — народ Вольных гор расколот, разделен. Изменников следует вернуть под руку Короля-под-горой. Измена Гравелина Серебро беспокоила великого повелителя гномов куда больше, чем все армии людей вместе взятые. Грабедор вывел в поход всех, кого только мог, по его слову поднялись все кланы. Небольшие отряды остались стеречь южные границы Фенады — больше для того, чтобы демонстрировать алчным гевцам, что королевство Гратидиана под надежной защитой.

Между колоннами вооруженных гномов катились военные машины Крактлина. Волокли технику могучие ломовые лошади, предоставленные Гратидианом. С собой было велено взять только самые небольшие и легкие машины, чтобы не задерживали в пути, но и эти производили впечатление.

На расстоянии трех полетов стрелы от предмостного укрепления армия остановилась. Гномы расступились, поджидая Крактлина. Гратидиан отсоветовал пускать в ход камнеметы — боялся, что гномы повредят мост. Подручные Крактлина начали собирать штурмовую машину, которую перевозили в разобранном виде.

Тем временем гномы оттеснили солдат из ворот. Латники отступили на улицы, над городом поплыл звон набата. Слыша этот грозный гул, горожане выбегали из домов. Цеха прекратили работу, ремесленники бросились к семьям. Лишь немногие спешили к сборным пунктам, где мастеровым надлежало вооружиться, чтобы выступить на защиту города. Жители Ойверка не были трусами, им не раз приходилось оборонять город от набегов, но уж очень внезапно все случилось в этот раз — без объявления войны, без ожидания, какое обычно предшествует осаде… Враг у ворот! Нежданный, страшный.

Кое-кто из ойверкцев бросились к воротам, ведущим на запад — это были вовсе не самые трусливые, а скорей самые бедные, кому не жаль оставить жалкий скарб. Ну и, разумеется, купцы, путешественники, бродяги, то есть те, кто легок на подъем. Оказалось, что западные ворота заперты. Когда гудит набат, положено запирать ворота. Толпа перепуганных беглецов требовала отворять, стражники сперва возражали, затем, испуганные грозными криками, все же отперли замок. Люди, когда они боятся по-настоящему, куда страшней, чем самые злобные враги.