Весенние мелодии

– Да-да, извините, забылся… Насчет вашего положения – а куда оно, собственно, делось?

Мгновение она смотрела на него, искрясь от ярости, потом перевела глаза на свой живот, опять на Рика… и ответила уже совершенно спокойно:

– Сушится в ванной на полотенцесушителе.

– Что?!

Джеки О’Брайен потрясла головой, выставила вперед обе руки и сказала железным голосом Настоящего Вице-Президента, Хоть И Бывшего:

– Слушайте меня, Ричард. Произошла некоторая путаница, и если мы не разложим все по полочкам сейчас, то запутаемся еще больше потом. Давайте еще раз и сначала. Я – Джемайма, вы – Ричард. Я – приезжая, вы – местный. Я приехала по своим делам, вы за мной почему-то следите. Здесь остановимся и проясним детали. Зачем вы за мной следите?

Рик смотрел в эти зеленые глазищи и видел очами души своей белобрысую пигалицу, орущую в голос среди стеблей крапивы. Где были его глаза двадцать один год назад? А может, это все благодаря ему? В смысле такая прозрачная и чистая кожа? Крапива – природный антисептик, в результате никаких подростковых прыщей, шрамов…

– Ричард!!! Вернитесь в мир живых. Я задала вам вопрос.

– Я отвечу, только уж и вы потом ответьте на мой.

– Мы двигаемся поэтапно, сейчас ваша очередь. Итак?

– Хорошо. Я следил за вами, потому что подозревал, что отцом вашего ребенка является… член моей семьи.

Она на секундочку вытаращила глаза – а потом рассмеялась.

– Вряд ли, если только у вас нет родственника по имени Алджернон. И вообще я в Монтане впервые. Что ж, интерес ваш ко мне понятен, идем дальше. Что…

– Минуточку, сейчас моя очередь. Еще сегодня утром… да и вчера вечером вы были сильно беременны, сейчас – нет. Куда делся живот?

Она вздохнула и чуточку покраснела.

– Не знаю, почему я вам об этом рассказываю… я действительно беременна, Ричард, но срок у меня небольшой. Честно говоря, я понятия не имею, какой именно. Что-то около месяца… – В этот момент какая-то тень пробежала по ее лицу, словно девушка вспомнила что-то важное и до глубины души ее удивившее… Впрочем, она справилась с собой довольно быстро. – Так получилось, что мне приходится передвигаться по стране инкогнито, если вы знаете значение этого слова…

Рик хмыкнул.

– Подумаешь! Я еще знаю слова «несессер», «штангенциркуль», «дихлордифенилтрихлорметилметан» и без запинки выговариваю имя Навуходоносор!

– Счастливчик! Мне такого нипочем не осилить. А вообще – простите, схамила. Продолжаю. Так вот, уехать из дому мне пришлось быстро и тайно, так что живот – накладной. Из подушки. Я привязала его веревочками и не снимала три дня, поэтому он слегка… вспотел.

Рик понимающе кивнул:

– Ясно. Решили простирнуть униформу. Вполне похвально.

– Что ж, теперь, когда все недоразумения счастливо разрешились, позвольте мне остаться одной и…

– Извините, не позволю.

– Почему еще?!

– Потому что я подозрителен и недоверчив. Потому что я в детстве был бойскаутом. Потому что… никакая вы не Джемайма! Вас зовут Джеки О’Брайен, и вы уже пятые или шестые сутки скрываетесь от полиции.

Она побледнела и вжалась в спинку кресла.

– Н-нет… неправда! Я никакая не…

– Ваши фотографии каждые полчаса показывают в новостях. Вас ищут по всей стране.

– Я тоже видела ту девушку, она блондинка…

– Вы тоже. У вас корни волос светлые.

– Ох… Я торопилась…

– Удрать из дому – верно? Так что же вы сделали такого, Джеки О’Брайен, что вам приходится сидеть в нашей дыре и не высовывать носа на улицу, питаясь одной пиццей и запивая ее водой из-под крана?!

И тут она заплакала, тихо, по-детски уткнувшись лицом в ладошки, а Рик внутренне взвыл, обложил себя словами, которые мы здесь воспроизвести не можем, и понял со всей ясностью, что убьет каждого – КАЖДОГО!!! – кто посмеет причинить вред Джеки О’Брайен.

Он со свистом втянул в себя воздух и сказал севшим и охрипшим, но вполне спокойным голосом:

– Вот что, Джеки. Прежде всего тебе надо нормально поесть и успокоиться. Сейчас мы с тобой поедем в центр города и поедим в одном волшебном месте. Все, как положено: суп, мясо, жареная картошка и много овощного салата, молочный коктейль, фруктовый сок…

– Я лопну…

– Нет. Ты успокоишься. Потом мы погуляем по живописным окрестностям, и я отвезу тебя домой, ты выспишься, и завтра мы что-нибудь придумаем…

Она вскинула голову и попыталась улыбнуться сквозь слезы:

– Это все замечательно, большое вам спасибо, Ричард…

– Тебе, Рик. Меня все называют Риком.

– Хорошо, спасибо тебе, Рик, но… я не могу. У меня даже денег нет наличных, и мне не стоит выходить на улицу, потому что…

– Потому что ты боишься. И у тебя наверняка есть на это причина. Я не спрашиваю тебя о ней, захочешь – расскажешь. А чтобы ты не боялась, я и буду с тобой рядом. Деньги я тебе одолжу, потом вернешь.

– Твоя жена не обрадуется…

– Сдурела? У меня нет жены и не было никогда.

– Почему – сдурела? Ты что, обет безбрачия дал?