Весенние расследования

Естественно, из «Титана» ее уволили. Сто двадцать тысяч, что пропали из кассы и шкафчиков, возмещал Бур из личных средств, как человек, нанявший Ларочку. Любовником ее он, скорее всего, не был, но виды на девушку имел, вот и покровительствовал.

Ренату тоже пришлось уйти из «Титана». Но на прощальной вечеринке коллеги вручили ему набор «Литл-пони». Для дочки.

Он быстро нашел новое место. А Лара долго мыкалась, пока не переехала. Ее занесли в черный список работников и не брали даже в отдел недорогой косметики на постоянную работу. Еще она вдрызг разбила свой новый айфон и вернулась к старому. Так что справедливость, можно сказать, восторжествовала.

Соломинка-Владимир отзанимался всего пару месяцев и, не превратившись за это время в бога грома Тора, бросил тренировки.

Лев тоже перестал ходить в «Титан», но не по своей воле. За ним явилась невеста и чуть ли не за шкирку увела, узнав о том, что он занимается у бывшей. Невеста была гром-бабой. Здоровущей и властной. Ей Карелин нравился и толстым. А если ему хочется худеть, пусть ограничивает себя в питании и больше прогуливается пешком.

Братья Багровы так и посещали «Титан». Санек стал подопечным Светы, и она гоняла его так, будто готовила к соревнованиям. А с его братом Димой ходила на йогу и выставки. А в мае они собирались вместе съездить отдохнуть. Но не в Турцию, а в тайгу, навестить Тимура «Титана» Титова, основателя клуба, который свел их.

Евгения Горская Эскорт из бабочек

Фары высветили прижавшуюся к обочине машину и мужчину, стоявшего у открытого багажника. Останавливаться ночью на пустой дороге было нельзя, но Юля остановилась, конечно. Она всегда ухитрялась делать то, чего нельзя.

Немного опустила стекло, крикнула захлопнувшему багажник мужчине:

— Помощь нужна?

— Нет, — не повернувшись, отрезал он. «Нет» прозвучало как «убирайся отсюда».

Что-то неправильное было во всей этой сцене. Что-то неприятное, отчего Юля крепко сжала руль, вновь подняв стекло и трогая машину.

Впрочем, у нее в жизни многое было неприятным и неправильным. Например, то, что она едет сейчас не к Олегу, а на дачу.

— Поживи у меня, — предложил Олег всего несколько часов назад.

Он много работал, и встречались они только по выходным. Нужно было соглашаться. Нужно было использовать возможность создать ему домашний уют и сделать все, чтобы без этого уюта он не представлял себе жизнь.

— Спасибо, Олежек, — отказалась Юля. — Не хочу тебе мешать.

Он не стал уговаривать. Он действительно был очень занят, домой приходил поздно, только ночевать, и сил на Юлю у него не оставалось.

На самом деле «дачей» был дом в деревне. Дом лет пятнадцать назад купила тетя. Тогда дом был совершенной развалюхой, тетя мечтала его снести, построить большой, двухэтажный и проводить лето с Юлей. Тетя рисовала чертежи и показывала их Юле, Юля проект дома хвалила. Денег на дом у тети не было.

Еще тетя мечтала ходить с Юлей в лес за грибами и ягодами, а по вечерам пить чай на веранде. Правда, Юля не была уверена, что родственница сможет отличить подберезовик от поганки.

Тети не стало года через три после покупки участка, снесли развалюху и построили дом родители. Юля тогда была уже студенткой, в деревне почти никого не знала и бывать здесь не любила.

Показались первые дома, Юля принялась внимательно разглядывать заборы. Она так устала от этого бесконечного бестолкового дня, что, заводя машину на участок, почти не верила, что еще утром была в Касабланке. Юля машинально вынула видеорегистратор, который совсем не обязательно было доставать из машины. Убирать из машины все, что только можно убрать, и не провоцировать любителей чужой электроники учил инструктор на курсах вождения. Правда, едва ли он имел в виду собственный дачный участок.

Запирать машину Юля не стала, поднялась на крыльцо дома, отперла дверь. Пока она была в Марокко, родители привели дом в порядок после зимнего отсутствия. Юля включила свет, подумав, включила отопление. После южной жары наш прохладный май казался унылым, тоскливым.

Сил хватило только на то, чтобы достать из шкафа постельное белье и лечь. Она заснула почти мгновенно и проснулась, когда было уже совсем светло. И сразу поняла, что напугало ее вчера на дороге: машина на обочине, рядом с которой топтался человек то ли в ветровке, то ли в толстовке, была без номеров.

* * *

Впервые за год Роман проснулся в тишине. Обычно Ванда тихо поскуливала, стараясь его разбудить, или начинала прыгать от радости, что хозяин вот-вот откроет глаза. Неуловимым образом она всегда узнавала, что он уже проснулся.

— Ванда, — негромко позвал он и нехотя поднялся, когда собака не появилась.

Дверь в дом он не запирал, Ванда давно научилась ее открывать и, когда хотела, выбегала на участок по своим собачьим делам.

Участок с домом он купил из-за нее. Собака была охотничья, ей требовалось много бегать, а часами гулять с ней в городе у него не было ни желания, ни возможности.