Весенние сны

– Очень хорошо, что вы уже вскипятили воду и приготовили перевязку, – похвалила Исабель Хулио. Анастасия постаралась на время забыть про Хока и сосредоточиться на помощи отцу.

– Нам хотелось как можно больше сделать, чтобы помочь вам, – объяснила Анастасия и добавила: – Мы бесконечно вам благодарны за то, что вы приехали.

– Надеюсь, что сумею помочь.

– Я тоже, – согласилась Анастасия, полная надежд на лучшее. Пройдя через холл, они подошли к двери комнаты отца и вошли.

Увидев их, Лорели вскочила с края постели, где просидела все это время.

– Слава Всевышнему, вы приехали!

Во второй раз за этот вечер Исабель Дамита не смогла скрыть изумления и в недоумении посмотрела на Анастасию.

– Позвольте мне представить вам мою мать, Лорели Спенсер. Мама, это Исабель Дамита, она приехала помочь папе.

– Рада знакомству, миссис Дамита.

– Мисс Дамита, мэм.

– О, простите, мисс Дамита.

– Я свояченица Ти Эл Латимера. Рада познакомиться с вами. Но давайте все же посмотрим, как там Шеффилд Спенсер.

Исабель и Лорели подошли к кровати, а Хулио поставил таз с горячей водой на стул. Рядом он положил чистые тряпки для перевязки. После этого отошел к двери и поманил Анастасию пальцем. Когда девушка подошла к нему, он зашептал ей на ухо:

– Сеньорита, если я вам больше не нужен, позвольте мне сходить домой. Дети уже давно проголодались да и хотят узнать, что здесь происходит. Меня с самого утра не было. Пока приготовлю им поесть, время пройдет, глядишь, хорошие новости появятся. Если что случится, сразу дайте нам знать. Пожалуйста.

– Конечно, Хулио. Спасибо вам за заботу. Идите. Мы все вряд ли чем можем сейчас помочь – остается только сидеть и ждать.

– Здесь вот еще вода для мистера Райдера. Мне ее отнести?

– Не надо, я сама отнесу. Идите, Хулио.

Мексиканец благодарно кивнул и вышел из комнаты.

Анастасия посмотрела в сторону кровати, на которой лежал отец. Лорели и Исабель склонились над ним так низко, что ничего нельзя было разглядеть. Ясное дело, им обеим теперь не до нее. Можно отнести Хоку воду в его комнату и потом оставаться где-нибудь поблизости на тот случай, если она понадобится. На Анастасию вдруг навалилась страшная усталость. Ничего не осталось – ни чувств, ни переживаний – ничего. С трудом переставляя ноги, она понесла Хоку воду для умывания, молясь в душе, чтобы все закончилось хорошо и она наконец смогла бы заползти под одеяло на свежие простыни и погрузиться в благословенный сон. Но сейчас об этом нечего и мечтать. Она скорее всего все равно не сможет сомкнуть глаз.

Анастасия толкнула дверь комнаты Хока. Там стоял полумрак – горела всего одна свеча, неверным светом выхватывая из темноты мужской силуэт. Анастасия не могла отделаться от ощущения, что это совсем незнакомый ей человек, а тот Хок, которого она знала, всего лишь игра ее фантазии, что не мудрено после всех переживаний, выпавших на ее долю в этот вечер.

Наконец она решилась нарушить молчание:

– Хок, я принесла воду для умывания.

Ни звука в ответ. Анастасия заметила, что кто-то принес сюда таз и кувшин, которые она оставила внизу на ступеньках лестницы. Она прошла через комнату и налила воду в таз, который стоял на полу около груды небрежно сваленных одеял и простынь. Анастасия принялась разбирать их, чтобы устроить для Хока постель.

– Не надо, Анастасия, – негромко попросил Хок из темноты. Он стоял у окна и смотрел на задний двор.

– Почему? Тебе же нужно место, где спать.

– Не нужно. Сомневаюсь, что смогу сегодня спать. Оставь. Иди сюда. Ты же чертовски устала.

– Нет... Да, устала. Все так непривычно. А тут еще с папой несчастье. Как ты думаешь, он будет жить?

– Если сам этого захочет, то скорее всего да. Только поправляться будет долго.

– Тогда он точно поправится.

Анастасия поправила рукой волосы, вдруг сообразив, что за вид у нее сейчас, после стольких дней путешествия и неразберихи последних часов.

Хок заметил движение ее руки.

– Ты, как всегда, выглядишь прекрасно. Любой мужчина это сразу заметит, даже те двое, что торчат на кухне.

Анастасия смущенно рассмеялась:

– Сомневаюсь, что сейчас кого-то может заинтересовать мой вид.

– Мужчина всегда замечает, как выглядит женщина, – возразил Хок. – Не может не замечать. Для неге это все равно как дышать.

Смущенная его словами, Анастасия неуверенно проговорила:

– Мне, пожалуй, пора.

– Не уходи. Подойди ко мне.

Ей не понравились командные нотки в его голосе, но тем не менее она подошла. Хок протянул руку, взял ее за плечо и привлек к себе.

– Ты не представляешь, какое это мучение – быть рядом с тобой и не иметь возможности прикоснуться к тебе, – прошептал он, пристально вглядываясь ей в лицо. – Господи, обнимать тебя, Анастасия, любить тебя – чего еще можно желать? Но мы теперь в твоем доме, и я не знаю, есть ли у меня право говорить об этом. Может быть, ты отвернешься от меня, оттолкнешь из боязни, что кто-то увидит, заметит, пойдут пересуды?

– Я не очень понимаю, о чем ты говоришь.

– Черт возьми, все ты прекрасно понимаешь!

– Ты об этом в последнее время даже и не заговаривал...

– А те двое внизу?