Весенние соблазны

И мир вокруг исчез — осталась только она. Его любимая. В голове его шумело — и он потянулся к ней — как когда-то… Истово. И даже ее магия не могла его остановить.

— Запомни этот момент, любимый, — прошептала она ему.

Потом завела поднятые руки за голову, расстегнула цепочку. Не вырываясь из его объятий, протянула ему кулон.

— Что это? — спросил он.

— Это? Это — твоя вина, — прошептала она ему в ответ. — Там локон твоей дочери и капля ее крови. Ты же сможешь по ним почувствовать, чья эта девочка? Теперь, когда магия вернулась к тебе — ты не сможешь ошибиться…

И стала оседать в снег. Ее магия исчезла из этого мира, словно ее никогда и не было. Исчезли огненные змеи, стих ветер, послушно опустился снег, заботливо укрыв на смерть перепуганные розы….

Грегори шагнул к женщине и поднял на руки.

— Сумасшедшая девчонка! — прорычал он. — Зачем?! Ледяная вся!

Развернулся к Шарлю и брату. Скомандовал:

— Вон отсюда!

— Но… Ваше высочество! — попробовал возразить Шарль. — Мне необходимо…

— Я сказал — прочь, — не повышая голоса, повторил наследник. — Все, что можно и нельзя, вы уже сделали. Теперь вы отправляетесь во дворец, в мой кабинет. Вызываете отца. И уже королю объясняете, что и как получилось.

Молодые люди содрогнулись.

— И, — не смог отказать себе в удовольствии Грегори, — мой дорогой тан Шарль Ги, подумайте, что вы скажете своей матушке… Думаю, она будет в восторге от вашей задумки. И еще… Свою женщину я не отдам. Свободны.

Мужчины поклонились — наследник взмахнул рукой — они исчезли.

— Ты совсем замерзла, — он поцеловал Дару в висок. И быстрыми шагами пошел к дому.

— Нам надо поговорить, — уже пришла в себя женщина — и попыталась вырваться из кольца его рук.

— Надо, — с сожалением констатировал он очевидный факт. — И чего ты вообще выбралась из дома в этот холод?

— Не могла заснуть, — покраснела женщина. — Ворочалась. Тебе спать мешала.

Осознав это простое, домашнее «тебе», сказанное так просто, так привычно — и зажмурилась.

— Все-таки любовница. Все-таки неверная…

— Прекрати.

— Все это представление устроил ты… Когда ты вызвал Шарля в столицу?

— Как только мы стали…

— То есть две недели назад.

— Прости. Весь этот фарс слишком затянулся… Надо было что-то делать. Только мне и в голову не могло прийти, что ты отдашь ему силу. Ты …так сильно любишь его?

Дара промолчала. Потом спросила:

— Почему? Ты знал, что я не виновна? Поэтому помог?

— Нет, — он с силой прижал ее к себе, понимая, что после его слов произойдет что-то непоправимое — и счастье, что, вопреки всему, поселилось в этом домике, осыплется на мелкие осколки разбитым зеркалом.

— Я — как и все — был уверен, что ты убила мужа. Я просто не мог видеть, как тебя казнят.

Он выпустил Дару из рук, когда вошел в детскую. Ее дочь сладко спала… Грегори повернулся, чтобы уйти.

— Погоди, — остановил его тихий шепот. — Не уходи… Не сегодня…

Он стоял на пороге детской — и смотрел, как Дара идет к нему. Шаг. Еще один… Встает на цыпочки, тянется к его губам.

— Я тебя люблю, — прошептал он. — Всегда любил…

— Молчи, — приказала она. — Молчи…

— Люблю… — не покорился он.

Дара стала целовать его, как сумасшедшая. Грегори потащил ее прочь из детской — в соседнюю комнату, которая две недели назад стала их спальней.

— Люблю! — говорил он, покрывая поцелуями ее тело, срывая стоны с ее губ…

— Грегори… — прошептала она.

И он сошел с ума окончательно. Как он устал от притворства. Как он ненавидел, когда ее губы складывались в имя младшего брата — и она шептала ему: «Генри…» Как он проклинал нелепую судьбу и свой желчный характер, Она ведь, перед тем, как принять предложение Шарля, пришла к нему. А он просто взбесился, потому что Дара пришла — посоветоваться…

— Он же — просто мальчишка, — говорила она, сверкая зелеными глазами. — И я… запуталась… Помогите мне… Я хочу понять…

Он наговорил ей гадостей. И про происхождение, и про неразборчивость в связях. И про связь с младшим принцем… И Дара ушла, хлопнув дверью.

Ее свадьба ознаменовалась для него загулом — портовые бордели, ром. Драки. И рыжеволосые девки с зелеными глазами, что быстро сменяли друг друга., в его тщетной попытке забыть…

Тогда он взял себя в руки. У него вообще всегда было хорошо с выдержкой… Но… в жизни поселилась тягучая неправильность. Которая исчезла, как только эта женщина стала принадлежать ему…

* * *

— Не надо пытаться накладывать на меня чары, — тихо сказал он, резко открывая глаза. И тут Грегори понял. И возликовал. — Ты не потеряла магию!

— После того, как… — Дара жгуче покраснела. — Мы… вместе… Магия вернулась.

— Вот так, не рассуждая, просто отдать магию… Дара, ты же понимаешь, что это глупость!

Женщина покачала головой, но ничего не ответила. Была она уже одета. Собрана. И готова уйти в ночь.

— Неужели, ты надеялась на благодарность семьи Ги? Да первое, что они сделали бы — это забрали девочку. А ты была бы не в состоянии им помешать!

Тут Грегори понял, что снова говорит о ее муже… Не о них. Не о том, что она собралась сбежать…