Весенние ветры

— Что я? Через пару дней оклемаюсь. Ты придаешь слишком большое значение этим порезам, поверь, после встречи с демонами остаются куда более смертоносные отметины. Я просто устал, больше ничего.

Он встал, поднял ее и направился к лошади. Шел медленно, тяжело, но с прямой спиной. Остается только гадать, не солгал ли он ей еще раз — Заре не удалось определить характер полученных им ранений: отец не позволил, будто выставил какой-то барьер.

Они молча возвращались в замок, скоро уже должны были показаться предместья Радеша, когда герцог внезапно дал шпоры коню. Девушка еле удержалась в седле, если бы отец не придержал ее, непременно бы сломала себе шею.

Что-то произошло, он что-то почувствовал, но почему молчит?

Зара напряженно озираясь по сторонам, пытаясь уловить отголоски опасности, но темнота играла против нее.

— Я сейчас! — буркнула она и, резко осадив коня (не хотелось причинять неудобство отцу своим превращением), спрыгнула на землю.

— Куда ты собралась? — недовольно окликнул ее Рандрин. — Зара, поверь, сейчас не время и не место для прогулок! Зара… Зара, не двигайся!!! — от этого крика она невольно вздрогнула, удивленно глядя на переменившегося в лице отца.

Не став дожидаться, пока очередная нежить нанесет свой удар, девушка приняла облик э-эрри и мгновенно взмыла над землей.

Красные огоньки, шорохи, ругательства отца, называющего ее самоуверенной идиоткой… и удар. Сильный удар, будто ее снесли потоком воздуха. От него на миг перехватило дыхание. Сделав кувырок, Зара с трудом уберегла себя от падения.

Снова ощутив воздух и выровняв положение тела, девушка оглянулась, чтобы увидеть, кто заставил ее совершать такие курбеты. Эген. Боги, откуда они только берутся, сколько их тут еще?

А внизу мелькают тени… Знакомые такие тени, вампирьи. Нет, они форменные самоубийцы — нападать на мага! Или не чувствуют магию в крови? Но Эйдан рассказывал, что эту медовую нотку нельзя не заметить.

Ладно, отец с вампирами справиться — тоже принял облик э-эрри, значит, даже ослабленный будет двигаться быстрее человека, — а вот эгена ей придется взять на себя. На нее он больше не нападает, значит, цель — герцог.

Эх, ей бы сейчас грацию вампира, умение бесшумно стремительно передвигаться в пространстве! А то паришь в воздухе, озираешься по сторонам и ждешь. Кровососов, что ли, пока поубивать? Если эген нападет, шансы, что она его опередит, минимальны, а так хотя бы избежит опасности погибнуть от вампирьих клыков.

А они голодные, глаза красным отливают…

Прицельным ударом убила одного, резко взмыла вверх, круто развернулась… Где же эген, куда он подевался?

И не было ли тут еще чего-нибудь… Вот зачем, зачем она об этом подумала?!

Вампиры были мертвы, но они, похоже, были всего лишь отвлекающим маневром, призванным усыпить бдительность и истощить запасы энергии. Почему она так решила? Эген вернулся, но не спешил нападать. А раз не спешил, то кого-то ждал. Или чего-то. И это что-то было уже здесь, иначе стал бы Рандрин собирать в ладонях сгусток чистой энергии, приправляя его привкусом черной магии?

Конь испуганно дернулся, всхрапнул и встал на дыбы, чуть не сбросив седока. Но что его испугало, вокруг только темнота… Темнота, эген на задворках импровизированной сцены и серебристый туман, низко стелящийся над землей. Он становится все гуще, все осязаемее, наполняясь шепотом голосов, поднимается все выше, скрывая дорогу, оголенный кустарник, деревья… Он живой и вязкий, от него веет холодом.

— Что это? — Зара приземлилась рядом с отцом.

— Сейчас мы оба это узнаем, — мрачно ответил герцог. — Никогда бы не подумал, что моя шкура может заинтересовать кого-то, кроме консулов! Но, похоже, я себя недооценивал. Зара, извини, что я тебя в это втянул!

— Но ты же не предполагал… Если кто-то организовал на тебя покушение, то ты в этом не виноват!

Рандрин кивнул. Голубые искры дрогнули на кончиках его пальцев, все еще сжимающих энергетический шар, и окружающее пространство озарилось ярчайшим белым светом, молниями пронзившего странный туман. То ли вздох, то ли стон, и разодранная в клочья дымка начинает отступать, оставив после себя высокую худую, будто колонна, фигуру в черном. Руки опущены, скрыты в складках стелящегося по земле одеяния, капюшон скрадывает черты лица.

Казалось, это существо неживое, но вот после нескольких минут неподвижности невидимый ветер раздувает атласную блестящую ткань; капюшон мягко сползает на плечи, открывая лицо таинственной фигуры в черном.

Зара ожидала увидеть все, что угодно, только не это. Прямые, до плеч, светлые волосы, бледное лицо с невыразительными зелеными глазами и плотно сжатыми светло-вишневыми губами. Женщина. Молодая, но не девушка. Взгляд — серьезный, сосредоточенный, но спокойный. Черная мантия, перехваченная широкой атласной лентой под горлом, казалось, выполнена из камня — настолько недвижна и идеальна.

Голова женщины чуть опущена, но вот она медленно выпрямляет ее и обращает на них взор своих травяных глаз.

Эген спускается с небес и устраивается у ее ног, будто сторожевая собака.