Весенние заморозки (СИ)

Этот тоже любил себя похвалить, особенно когда был в настроении. Настроение имело место быть ѓ- Галак наконец добыл ему целых четырех арденских женщин, и теперь граф с утра до вечера гарцевал на своем вороном впереди войска, упиваясь собственной мужественностью и осознанием сбывшейся мечты. От его хорошего настроения страдали окружающие - на них изливался радостный словесный понос, интенсивностью сравнимый с руганью базарной торговки, а занудливостью - с лекциями по этикету, которые в свое время слушала в школе Лорбаэн. Все лизоблюды и подхалимы графа в первый же день его хорошего настроения спешно ретировались во вверенные им отряды, и жертвами его болтовни оказались Лорбаэн и Галак. Темнику доставалось меньше - он часто отвлекался, ему даже не приходилось выдумывать отговорки. Галак был исправным служакой и толковым воеводой. На нем лежала вся разведка огромного войска, все фуражирование, муштра - да что перечислять? Без него армия бы развалилась - это понимали и граф, и Лорбаэн, и сам темник.

Какой-нибудь историк счел бы выпавшую ей роль невольной слушательницы неслыханной удачей. Ей пришлось из первых уст узнать историю древнего рода графов Гиссов.

-Первым в ряду моих предков стоит Марак-алагор, предания возводят его происхождение к князьям арденов, из тех, что ушли в Арденави перед Войной богов. Ко времени Марака ардены на юге Арденави одичали, и объявившийся в году 605-м в Гиссане князь Риммор нашел лишь остатки былого величия и культуры в племенах, звавших себя алагорами. Ему не составило труда завоевать Гиссану, и Марак-алагор, предводитель врагов Риммора, вынужден был смириться с судьбой и стать вассалом князя арденов...

На бурую равнину пал зеленый весенний налет. Нежно-голубое небо перечеркивали стаи птиц, возвращавшихся из Регада на север. Неуверенно выползало из лесу изголодавшееся зверье. В вышине гигантским черным нетопырем парил дракон с гор Сатлонда, тоже голодный и отощавший после зимней спячки. В стороне от дороги темник Галак жег очередную покинутую деревню. Сквозь смрад пожарища пробивался запах долгожданной весны. Смесь эта щекотала ноздри, наполняла легкие и кружила голову. Лорбаэн мысленно воспаряла над горящей землей светлым призраком мщения. В следах копыт ее лошади поднимались смятые травинки и проступала темная влага еще не просохшей местами земли, похожая на кровь. Оборачиваясь в седле, она находила в пестроте войска четырех арденок - наложниц графа. Они ехали под усиленным конвоем, со связанными за спиной руками - при захвате этого трофея Галак потерял дюжину своих людей. Лица Старших были непроницаемы, величественны даже в унижении, но девочку не обманывала эта непроницаемость. Она видела в их душах то же самое, что испытала сама. Видела и чувствовала. И даже болтливый граф раздражал ее не так сильно.

-Пять веков мои предки терпели унижения, подчиненные империи арденов. Пять веков насмешек и плевков в сторону 'младших аристократов'. Пять веков злости и ненависти, бесплодных, как кастрированный кот. Иногда я, их далекий потомок, чувствую все это унижение сквозь минувшие столетия. Ненавидя своих хозяев, они стремились обратить время вспять и вернуться к вершинам цивилизации, однажды покинутым - и тем самым продлить свой век. Это стремление живо и поныне, но никогда ни один из Гиссов не назвал себя арденом. Я горжусь этим. Мы - алагоры, и мы создадим когда-нибудь свою высокую культуру, которая затмит собой культуру арденов.

Лорбаэн не стала нарываться на неприятности, указывая графу, что насилие над женщинами к признакам высокой культуры не относится. Ей вообще было не до графа, хотя язык и чесался ляпнуть колкость. Она парила в облаках дыма и купалась в океане крови.

Граф, к сожалению, был самовлюбленным, но никак не дураком. Он быстро сообразил, что девочка не особо его и слушает.

-Сколько, по-твоему, мне лет? - в лоб спросил он.

-Тридцать, - брякнула она первое, что пришло на ум. - Тридцать пять? Ну не сорок же?

Граф засиял, как начищенный котел. Чувствовалось, что она невольно ему польстила, только еще не поняла, чем именно.

-Шестьдесят восемь. А средняя продолжительность жизни в моем роду - сто сорок лет. Никто из Младших столько не живет.

Вот это было да! Лорбаэн, конечно, знала, что долгий век Старших определяет культура, но подсознательно всю жизнь в это не верила.

-Марак-алагор не дожил до своих семидесяти. Как видишь, с тех пор многое изменилось.

И пошло, и поехало. В роду Гиссов были и живописцы, и поэты, и даже оперные певцы. Библиотеке замка Гисс завидовали университеты Аглайля и Сиагиса, отпрыски графского рода становились профессорами и академиками. На Лорбаэн вылилась бездна информации, и она уже не осмеливалась отвлечься на свои грезы. Граф извергался, как вулкан, и лучился от восхищения своими предками и, в первую очередь, своей персоной как плодом трудов многих поколений, не понимая лишь одного - его собственные поступки не позволят ему достичь ста сорока лет.