Весенний марафон

Мамы сновали взад-вперед «за солью», надолго зависая на соседских кухнях, где обсуждались интересующие всех вопросы. Папы собирались во дворе и под пивко изводили советами незадачливых автомобилистов, которых угораздило припарковаться и открыть капот машины в поле их зрения. В коридорах устраивали выставки фоторабот и детских рисунков, тинейджеры, отыскав квартиру «без предков», до одури играли в компьютер, а по коридорам гоняли на трехколесных великах представители «второй волны». Поэтому, придя домой, Катерина ничуть не удивилась, обнаружив на диване перед телевизором не только собственную дочь Дашу, но и Лену Бабину. Девчонки грызли запрещенные Катериной чипсы, запивали их газированной водой из того же списка вредных продуктов и старательно делали вид, что они вовсе и не смотрели реалити-шоу «Изба-8», где мальчики и девочки, изнывая от безделья и осознания собственной значительности, тискали друг друга по углам и натужно изображали любовь-морковь. Шоу в доме Титовых тоже было под запретом как «разжижающее мозги», и ведущая шоу, с боем завоевавшая звание самой главной блондинки страны, тоже была под запретом, потому что такого сокрушительного потока гламура без ущерба для себя не может выдержать хрупкая детская психика.

Впрочем, как человек современный и оттого вынужденно толерантный (а куда деваться?), Катерина понимала, что запретить все она не может, «седалища не хватит», как говорил герой одного хорошего фильма, отговаривая собеседника от намерения ехать верхом на двух лошадях одновременно. Поэтому она периодически высказывала свое мнение, запрещала и осуждала, а муж авторитетно поддакивал и старательно кивал – это называлось «формировать критерии». Дашка, в свою очередь, была девочкой неглупой и к бедным запуганным «ящиком» родителям относилась с пониманием, поэтому все, что не подпадало под заданные «критерии», она ела, смотрела, читала и надевала, когда родителей в поле зрения не было. Лена Бабина, которая была на год старше Дарьи, тем не менее смотрела ей в рот, и поэтому Света Бабина считала, что эта дружба благотворно влияет на ее Лену.Остатки чипсов и газировку Катерина у девчонок отняла, велела разогреть в микроволновке гречневую кашу и котлеты, «Избу-8» она благоразумно «не заметила», потому что тратить время на обоснование в сотый раз своей «запретительной» позиции ей было лень. Потом погрозилась проверить уроки, чего, положа руку на сердце, не делала уже года три, и с чувством выполненного долга отправилась на пятый этаж – в гости. Конечно, она устала за сегодняшний день, но все же решила непременно внести свой скромный вклад в борьбу за равенство полов. У нее за спиной участники «Избы-8» немедленно принялись дебильными голосами выяснять свои высокие отношения. Кто бы сомневался.

Представители вполне интеллигентного семейства Бабиных на пятом этаже занимались, как ни странно, тем же самым. Даже голоса были похожи, усмехнулась Катерина. Она потянулась было к дверному звонку, но остановилась, с интересом прислушиваясь к доносившимся из-за двери воплям. Сначала посмотрим, чья возьмет, а потом уже определимся, звонить или отложить визит на потом. Вообще странно, что Женька дома, обычно он появляется ближе к ночи, не очень убедительно изображая трудоголика.

– Все, достала! – орал Евгений Николаевич. – Горбатого могила исправит! Хватит! Ни одному больше слову не верю!

«Станиславский!» – фыркнула себе под нос Катерина и собралась было восвояси, потому что Светкиного голоса слышно не было, а для реализации задуманного проекта подруга должна быть в бодром и энергичном настроении. Но дверь вдруг распахнулась, и оттуда вылетел глава семейства, едва не сбив Катерину с ног.

– Опять ты под дверью! – попутно рявкнул он на Катерину и помчался вниз по лестнице.

Как ни странно, Катерине показалось, что вид у него был вполне довольный. Пожав плечами, Катерина вошла в гостеприимно распахнутую хозяином дверь. Светка сидела на диване и всхлипывала. Но делала она это тоже как-то неубедительно, явно раздумывая – стоит ли начинать полноценный рев, если исчезла целевая аудитория, то бишь злобный муж? Нет, ради Катерины с ее вечно скептическим настроем разоряться явно не стоило – она все равно не оценит, решила Светка и всхлипывать перестала.

– Ну и правильно, – похвалила ее подруга. – Нечего сырость разводить по такому ничтожному поводу.

– Да? Ты тоже так считаешь? – обрадовалась Светка. – Ну и не буду! Катюх, пойдем на кухню, у меня ликер есть, летом из Италии привезли, его, нам экскурсовод рассказывал, монахи-бенедиктинцы делают. Из грецкого ореха. Еще не открывали. Женька все жмотится, все потом да потом, а мы давай возьмем и выдуем, да? А ему шиш!

– Давай, – поддержала инициативу Катерина. – Повод есть.

– А мы и по поводу, и без повода, – мурлыкала себе под нос Светка, распечатывая коробку, на которой и вправду были изображены симпатичные мужчины в рясах, при помощи сложных манипуляций превращающие орехи в ликер, а над ними парили, судя по всему, изнывая от нетерпения, пухленькие неодетые мальцы с крылышками.