Весенний марафон

– Еще до встречи вышла нам разлука, но все же о тебе я вижу сны-ы, да разве б мы прожили друг без дру-уга, мой ми-илай, если б не была-а ва-айны…

Она пела, пропуская слова и повторяя куплеты, как будто рассказывала Катерине всю историю их с Михаилом любви заново, красивыми словами, как положено такие истории рассказывать. Когда песня кончилась, баба Катя вздохнула, но не печально, а обыденно, как о привычной беде вздыхают, и задумалась, глядя в тот угол, где фотографии. Катерина тоже посмотрела и вдруг спросила:

– Баба Катя, а у вас Библия есть?

– Как не быть? – закивала бывшая комсомолка. – Нам батюшка за бесплатно раздавал, подарили ему богатые каки-то для нас, для старух. Тока буквы больно мелки, и в очки не видно. А тебе на что?

– Для работы.

– Работай, работай, разболталась я тут, дырява голова, прости старуху, – засуетилась баба Катя, убирая чашки.

А Катерина включила ноутбук и принялась переписывать сценарий с самого начала. Она увидела: по городской набережной идут, взявшись за руки, мальчик и девочка, идут не спеша и отдельно от царящей вокруг суеты. А за кадром звучит текст из Экклезиаста: «Двоим лучше, нежели одному, потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их: ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его. Также, если лежат двое, то тепло им, а одному как согреться? И если станет преодолевать кто-либо одного, то двое устоят против него, и нитка, втрое скрученная, не скоро порвется…»

Через несколько дней баба Катя, провожая Катерину на автобусной станции, плакала и называла «доченькой», а Катерина улыбалась и обещала обязательно летом приехать с дочкой, и брала с бабы Кати обещание, что она научит их рисовать такие же ковры, как у нее на стене, и махала рукой из-за стекла, глядя на маленькую согнутую фигурку. Слезы у нее навернулись потом, когда автобус выехал на трассу, а она откинулась в кресле, закрыла глаза, и в ушах у нее зазвучал тоненький старческий голосок, выговаривавший-выплакивавший: «Мой ми-илай, если б не была-а ва-айны…»