Весенний Маскарад

— Вопросов много. Поэтому остаётся уповать на милосердие и честность Фрэнка. А то забудет он нам всё рассказать, старшие коллеги заберут это дело, а мы так ничего никогда и не узнаем, — вздохнул Пит.

Я отжалась ровно сто раз и делала вдох-выдох. Пит принялся оккупировать тренажёр для качания мышц ног. Джейн долезла до каната и теперь лазила по нему вверх-вниз как обезьяна, стараясь удержаться на одних руках, не используя ноги. Я подложила мат поближе к шведской стенке, закрепила у перекладины ноги и начала качать пресс. Тоже сто раз.

— Стоит реально ведь смотреть на вещи, — продолжал Пит. — Никто к нам не подходил с заданием. И вряд ли подойдёт. Фрэнк и Аманда вообще забыли, что мы слышали этот разговор.

— Пит, не нагнетай. Даже если не судьба нам искать украденную рапиру — найдём себе новую миссию, — подбодрила я.

Семь. Восемь. Девять. Стараться, чтобы спина была прямая. Ноги не двигаются!

— Да уж, хотелось бы. Я уже чувствую себя несмазанным заржавевшим роботом, который пылится на складе, — пожаловалсяПит.

Двадцать три. Двадцать четыре. Двадцать пять.

— Ром как-то рассказывал, что у него был период, когда целых четыре месяца ему ничего не давали, — Джейн слезла с каната и стала прохаживаться возле него, махая руками, чтобы отдохнуть. — И он сам ничего не мог найти, как ни странно. Он тогда занимался тренировками, самообразованием и учился контролировать свою силу. Это было в начале его карьеры.

— Да, уж наша-то карьера, в отличие от карьеры Рома, бурно летит на взлёт, — пошутил Пит. — Да, четыре месяца без спецзаданий — это жестоко! Клот, вот ты бы смогла четыре месяца без спецзаданий?

— Честно? Нет. Тридцать один…

— Что? Что тридцать один?

— Тридцать два. Тридцать три.

— Клот точно права в двух вещах. Первая вещь: если так суждено, значит, будет у нас миссия. И вторая вещь: во всех ситуациях, что бы ни случилось — качай пресс! — пошутила Джейн.

— Джейн, я тебя мысленно обнимаю. Тридцать шесть.

— Тридцать шесть раз?

— Уже тридцать восемь.

Упражнения я сейчас выполняла формально, на автомате. Все мысли — о рапире. И о том, что вряд ли нам дадут с бухты-барахты это расследование, Пит прав. Им занимаются взрослые серьёзные умудрённые опытом матёрые коллеги: Барт, Фрэнк. Пропажа такой ценности — дело международного масштаба. А вот мы сейчас позанимаемся в зале, выйдем усталые после душа и пойдём домой. Сегодня суббота. Завтра воскресенье. А послезавтра в школу. И понесутся обычные дни, один другого серее. А тут ещё эта весенняя канитель. Такое же настроение сейчас у моих друзей. Мы просто из вежливости треплем языком друг с другом.

Внезапно на пятидесятом разе качания пресса что-то переменилось. Словно свежий ветер ворвался в комнату. Мои глаза полузакрыты, я следила за дыханием. Пит сидел на тренажёре, подлаживая грузы под свой вес, Джейн снова оккупировала шведскую стенку. Как раз в этот миг мы и услышали:

— Хэй, а что тут так сиро, тускло и убого? Ребят, вы объявили спортзальную забастовку? Или играете троих призраков вечных любителей физкультуры?

Знакомый голос и настоящий сюрприз! Это же Эллен, моя двоюродная сестра! Я сбилась со счёта, стала переворачиваться на четвереньки, мотать головой, чтобы прийти в себя.

— А вот всё так и есть. Мы три спортзальных домовых, — пошутила Джейн. — Привет, Эллен. Привет, Ром!

— О, Ром, привет! Мы только что тебя вспоминали! Так что кто из нас призрак — так это ты, — раздался весёлый возглас Пита.

И Ром здесь! Встав и открыв глаза, я его увидела. Он и моя двоюродная сестра ворвались в спортзал, Эллен тут же сделала более яркий свет и включила музыку.

— Вам что-то дали? — завистливо и пытливо спросил Пит.

— Нет, увы. Мы пришли позаниматься, — ответил Ром.

— Удачно зашли, как видим, почти вся Шестёрка в сборе, кроме Разрушителя, — подмигнула мне Эллен.

— Ты была у меня дома? — спросила я сестру.

— Ещё не заходила. Но интуитивно предчувствовала, что найду тебя здесь.

Несколько месяцев назад моя кузина начала самостоятельную жизнь. Она как старшая дочь в семье моего дяди долгое время заменяла мать целой ватаге из четверых братьев и сестёр. И в какой-то момент психология моей кузины сильно поменялась. Она поняла, что имеет право и на личное свободное пространство. Тем более, трое из четверых братьев и сестёр, Леонард, Кэти и Эрин, вышли из нежного младенческого и дошкольного возраста. Одна из подруг Эллен, Китти Римдик, предоставила ей в пользование двухкомнатную квартиру практически на безвозмездной основе. Эллен рада как никогда везению: от квартиры Китти удобно добираться до места учёбы Эллен и до места, где она подрабатывала, а также до моего дома в квартале Хороший Путь и до Базы. Ведь моя кузина сейчас живёт на улице Грози, совсем недалеко от моей школы. Мне тоже это на руку: Эллен стала моей частой гостьей. Мы с Эллен ведь очень привязаны друг к другу.