Весенний подарок

Вижу! – закричал Борис, прижавшись носом к стеклу. – Это она! Вон, в той красной машине… Это она уборщицей прикинулась и потоп у нас в квартире устроила! Сидит рядом с каким-то дядькой и папку с документами к себе прижимает!

Вот уже некоторое время кружили они по близлежащим улицам и почти потеряли надежду.

– Это же Юрий Громов, отец Данилы! – спохватился Мариан Самсонович, вцепившись в руль. – Я его видел раньше…

– Все против нас сговорились! – застонал Лаврентий Самсонович.

– Не бойся Лаврик, нас трое. Трое мужчин против одного, девчонка не в счет… Надо догнать их!

– Уж я тебе покажу! – злорадно произнес Борис и погрозил кулаком Гале в спину. – Будешь знать, как в чужие квартиры вламываться! Дядя Марик, прижимайте их к обочине!..

– Как же ты с Данилой познакомилась? – спросил Юрий Алексеевич у Гали.

– Очень просто, – сказала она, поглядывая в окно машины, за которым проносились дома и деревья, уже совсем сбросившие листья. – Он поселился по соседству.

– У кого?

– Да ни у кого… Он один там жил. Скрывался ото всех. Только я догадалась, что в этом старом доме кто-то живет. Я пошла туда, ну, а там – Данила. Сначала он даже говорить со мной не хотел, но потом мы подружились. Он мне свою историю рассказал…

– И ты решила ему помочь? – улыбнулся Юрий Алексеевич, крутя руль.

– Фикусовы с ним очень несправедливо поступили. И еще они артистам недоплачивали – вот в этой папке должны быть доказательства их преступной деятельности. А Элизе – моя любимая певица…

Громов нахмурился, когда Галя упомянула про Элизе, и ничего не ответил.

– Данила очень переживает, что вы с ней расстались, – серьезно произнесла она. – Я, конечно, понимаю, что это не мое дело…

– Да, он на меня очень из-за этого обиделся, – тихо сказал Громов. – Даже жить у меня не захотел, когда Лиза уехала на гастроли в Австралию. Остался с этими Фикусовыми, а они вон как с ним поступили…

– Лиза – как странно звучит… – повторила Галя. – Она обычная женщина, у нее есть сын, ее зовут Лизой… Но для всех остальных она Элизе, певица с неземным голосом!

– Лучше бы она была просто Лизой, обычной женщиной! – с досадой воскликнул Громов. – Мы ее с Данилой почти не видели – то она на гастролях, то на репетиции… В конце концов мне это надоело! И я ей сказал, выбирай – или мы, или концертная деятельность. Она мне ничего не ответила. Я понял – мы ей не нужны. И я ушел… Правда, Данила не согласился пойти со мной.

– Ничего вы не поняли! Вы только хуже сделали… – не согласилась Галя.

– Поздно, теперь уже ничего не исправить. Она далеко, сын сбежал ото всех, у меня до сегодняшнего дня даже не было никаких известий о нем… – вздохнул Громов. – Черт знает что творится на этом свете…

«Бедная Элизе! – подумала Галя. – Теперь понятно, отчего она поет такие печальные песни…»

– Знаете, – сказала Галя. – В моей семье похожая ситуация. Моя мама – переводчица, она тоже очень часто уезжает в разные командировки… Но мы с папой ее всегда ждем и не просим менять профессию. И папа у меня, между прочим, очень занятой человек – он заместитель министра культуры. Тоже с утра до вечера на работе… Если бы не Вава, моя гувернантка, я бы совсем пропала.

– Ого! – уважительно произнес Громов, искоса посмотрев на Галю. – Да ты у нас девочка из высшего общества…

– Скажете тоже… – устало отмахнулась она. – Я – самая обыкновенная девчонка. И я вот что думаю – если человек выбрал свое дело, нельзя ему мешать. Надо помочь… Если Элизе будет все время сидеть дома, она погибнет. Как растение без света. Да, а побыстрее ехать нельзя? – спохватилась она.

– Галя, я, конечно, бывший гонщик, но правила дорожного движения нарушать не намерен, – строго сказал Громов. – И вообще я не собираюсь рисковать твоей жизнью.

– Вава там с ума, наверное, сходит…

– Ничего, выедем на Кольцевую, там немного прибавим скорость, – пообещал ее спутник.

– Да, Юрий Алексеевич, что еще я хочу вам сказать, – спохватилась Галя. – Элизе – моя любимая певица. Она самая-самая, у меня все ее записи, все диски… Наверное, не я одна ее так люблю?

– Это точно, – сказал Громов. – У нее очень много поклонников и поклонниц. От них, кстати, тоже одно беспокойство…

– Вот! Если бы она бросила петь, стольким людям стало бы плохо! Представьте, некоторые и живут только благодаря ее песням…

– Ну да… – скептически усмехнулся Громов.

– Да я вам точно говорю! – возмутилась Галя, и в этот момент машину резко дернуло.

Если бы не ремень безопасности, которым Галя была пристегнута, то она бы разбила себе лоб о стекло.

– Эй, да кто это там лихачит… – с негодованием произнес Громов.

За ними ехала большая машина, которая пыталась прижать их к обочине. Галя обернулась и увидела двух очень похожих между собой мужчин, один из которых сидел за рулем, и Борю Фикусова. Она поняла, что Лаврентий и Мариан Самсоновичи решили вернуть себе похищенное.

– Кажется, за нами погоня… – переполошилась Галя.

– Я уже понял, – сказал Громов и прибавил скорость, глядя в боковое стекло. – Это братья Фикусовы…

– И еще Борька Фикусов… Ой, Юрий Алексеевич, они нас сейчас раздавят…