Весенний подарок

И тут же увидела, что на нее смотрит… Леха Бушуев, одноклассник! Он, оказывается, тоже был среди этой тусовки… Глаза Бушуева округлялись. Ну все, решила Жужа, сейчас он начнет орать: это моя соседка по парте – Жужа Коломыя! Она с приветом, вот и сейчас переоделась в трансвестита. Бейте ее!.. А может, «бейте» он как раз и не скажет. А наоборот, начнет ее, как девочку, защищать. Что лучше? Отстанут ли от нее тогда? Или отлупят – а за компанию и Бушуева?

И Жужа решилась. Вытаращив глаза, она стала делать Бушуеву знаки: «Не выдавай! Молчи!» Бушуев заметил. И молчал…

Деньги у Жужи выгребли все. Но ключи от квартиры вернули.

«Дурацкий Степкин театр! – зло подумала девочка, ожидая, что же дальше будет происходить. – Все беды из-за него! Если бы я туда не таскалась – ничего бы такого и не было. Кривцова, Джульетта хренова, развела меня, а я тоже – как эта…»

Додумать свою мысль до конца Жужа не успела. Краем глаза она заметила, что с соседней аллеи прямо по клумбе к ним бежит… Серега Мебель!

Да, это он шел в театр вместе с сестрой, но увидел Жужу (Женю Коломийцева) в окружении пацанов и отправил свою Таньку во Дворец творчества одну. Сказал, что сейчас ее догонит. И помчался к Жене…

– Че за разборки, пацаны? – здороваясь со всеми за руку, поинтересовался он. – О чем базар? Здорово, Жека.

Он пожал руку и Жуже.

– Так что это за Жека? – спросил у Сереги все тот же фрукт в кепчонке.

– Кореш мой, – уверенно ответил Серега Мебель.

Жужа увидела, как Леха Бушуев выпучил глаза – хотя, казалось, больше уже нельзя…

– А… – протянули разочарованно пацаны.

Но денег Жуже не вернули. А она не стала их требовать – чтобы не начинать новые разбирательства и не подставлять таким образом Мебель.

Тут же компания стала мирной и душевной – ведь все были свои. И начались разговоры: кто с кем где и когда дрался, кто только собирается, кого забрали в милицию – и тому подобное. Настоящие разговоры хулиганов. Наступила очередь Жужиным глазам лезть на лоб, а ушам сворачиваться в трубочку.

Жужа видела, как почему-то стесняется Бушуев, матом не ругается и почти ничего не говорит, хоть к нему то и дело обращаются. Только зыркает на Жужу периодически – и тут же отводит глаза… Конечно, он обо всем догадался.

А Мебель, наоборот, разошелся-разболтался. Чувствовалось, что его здесь уважают – не то что в театре, где он вел себя как зашибленный и только глупо похихикивал в углах. Он то и дело хлопал Жужу по плечу – и под конец заявил ребятам, что на завтрашнюю разборку в какой-то двор они с Женьком… обязательно придут!

Хорошо, что у Жужи не было привычки падать в обморок. А то бы можно было после этих слов в обморок-то и завалиться…

Но тут Сережа Мебель снова принялся жать всем ребятам руки – на этот раз прощаясь. И Бушуеву пожал.

– Ну, Женек, погнали, – скомандовал Серега. И объяснил своим приятелям: – У нас дело, короче…

Жужа пробормотала: «Пока!» – и, точно Пятачок за Винни-Пухом, бросилась вслед за Мебелью. А гоп-компания направилась дальше.

Серега и Жужа вошли во Дворец детского творчества. Исполненная благодарности к Сереже, девочка очень переживала, что вот сейчас ей, чтобы отмазаться от завтрашней ужасной разборки (скорее всего какой-нибудь кровавой битвы, у них во дворах мальчишки и даже взрослые парни молотились между собой жутко), придется соврать ему, что она уезжает далеко и надолго, а потому ни на какую разборку не придет… Серега Мебель этого ведь не поймет, у него своя шкала ценностей. И тогда она потеряет его расположение…

А с другой стороны, зачем ей нужно его расположение? Она его интересует только как приятель – Женя Коломийцев. Но с образом Жени скоро все равно придется расстаться. И будет она в виде девочки Жужи… А как она Сереге в виде Жужи? В виде Жужи он ее вряд ли и заметит.

И Жужа решила ничего не говорить Сереге. Благодарность за ней не заржавеет. А завтра она что-нибудь придумает.

На следующий день Алексей Бушуев плюхнулся на свое привычное место за Жужиной партой, внимательно посмотрел Жуже в лицо и спросил:

– Это ты вчера была?

Словно ничего не понимая, Жужа резонно ему ответила:

– Я вчера была. Я была и позавчера. Да и сейчас я есть, Бушуев.

В другой раз он бы обиделся и наверняка треснул бы ей по голове книжкой или чем потяжелее. Но сейчас Бушуеву было не до обид.

– Нет! В смысле – на улице! – продолжал допытываться он.

– Была я на улице. Веришь? – веселилась Жужа, оставляя лицо серьезным и удивленным.

Леха Бушуев фыркнул. И пожалел, что не снял вчера с головы этого Женька черный растянутый капюшон от балахона. Вроде волосы у того парнишки и у Жужи похожего цвета. Правда, вчера из-под капюшона только челка торчала, там особенно ничего нельзя было разглядеть. Да и на улице уже темнело. А сегодня Жужину черепушку стягивает трикотажная девчачья повязка в горошек, в тон свитеру, а на уши прицеплены клипсы-колечки. Пойди разберись…