Весенний роман

Хелену внутренне подташнивало от того, как мать лебезила перед Крессидой, но про себя она задавалась вопросом: не было ли в ее лестных словах какого-то скрытого смысла?

– Вот! – сказала Крессида. – Хотя мне действительно предложили работу на отличных условиях, но тут мы переходим к нашему потрясающему плану!

– А именно? – спросила Джилли.

В ласковом голосе матери Хелена расслышала стальные нотки. Крессида слегка подрастеряла свою уверенность.

– Джилли, мы считаем, вам пора подумать о себе. Хотя вы удивительно энергичны для своего возраста, но не становитесь моложе.

– И ты тоже, Крессида, – сказала Хелена.

– Для моего возраста? – Джилли была смущена и вместе с тем оскорблена. – Мне всего шестой десяток! Мне пока рановато думать о возрасте!

– Гостиница – это очень тяжелая работа, – настаивала Крессида. – Вы так частенько говорите.

– Но мама любит гостиницу! – сказала Хелена. – Ты предлагаешь ей отойти от дел? Пусть даже так, но с какой стати она должна переезжать в бабушкин флигелек?

Хелена кривила душой: она знала, что за этим последует, но хотела, чтобы Крессида с братцем сами все озвучили.

– Речь идет о перепрофилировании недвижимости, – сказала Крессида.

– Что? – спросила Хелена, отбрасывая церемонии. – Будь добра иногда изъясняться по-английски!

– Это английский, – сказала Исмена. Она была сбита с толку.

– Это английский, дорогая, – сказала Джилли, – но смысл не совсем понятен.

– Что именно ты подразумеваешь под «перепрофилированием»? – сказала Хелена. – Перевод недвижимости в сегмент повышенной комфортности?

– Нет, конечно, нет! – отрезал Мартин. – Слезай со своего любимого конька, Хелс.

– Мы бы никогда не стали предлагать никаких операций с вашим прелестным домом! – сказала Крессида. – Но вы владеете очень ценной недвижимостью и в случае ее продажи могли бы помочь Хелене купить что-нибудь, чтобы она могла заниматься ткачеством, а мы могли бы купить новый дом, и вы бы жили с нами!

Хелене вдруг стало плохо. Неужели Крессида предполагала, что мать продаст семейный дом, на сохранение которого при разводе было положено столько сил, чтобы они с Мартином могли переехать в особняк? Хелена с таким трудом сдерживала ярость, что слегка вспотела. Она налила себе стакан воды.

– Не уверена, что маме это понравится, – сказала она.

– Буквально на днях я читала в газете статью о том, что поколение беби-бумеров владеет недвижимостью стоимостью в миллионы фунтов, тогда как их дети отчаянно пытаются улучшить свои жилищные условия, – сказала Крессида.

– Но вы уже их улучшили, – сказала Джилли.

– И мама помогла вам в этом! – добавила Хелена.

Крессида бросила на нее испепеляющий взгляд.

– Пять тысяч, Хелена, разве это сумма? Не в наши дни.

Хелена увидела, как лицо матери исказилось от боли. Дать своим детям по пять тысяч фунтов в то конкретное время было настоящим подвигом. Ей пришлось так много уступить бывшему мужу, который вынуждал продать семейный дом, что у нее практически ничего не осталось.

– Тогда эта сумма была гораздо большей, – заметила Хелена. Она лишь потом узнала, в какой тяжелой ситуации оказалась Джилли, а иначе бы не взяла деньги.

– В любом случае, – с чуть смущенным видом продолжила Крессида, – мы просто хотели поделиться с вами нашим планом и предложить вам жить с нами под одной крышей… в старости.

Джилли вздохнула.

– Будь мне за восемьдесят или под девяносто, пожалуй, я была бы благодарна.

– Но деньги нам нужны сейчас, мама, – сказал Мартин, – а не после твоей смерти.

– Мартин! – рявкнула Крессида. – А это было вовсе не обязательно говорить.

Хелена откашлялась. Она чувствовала, что если задержится дольше, то может наговорить того, что приведет к семейной ссоре.

– Вы дали маме пищу для раздумий, но теперь, пожалуй, мне лучше отвезти бедняжку домой.

Судя по взгляду, Джилли поняла, что это был сарказм.

– Да, мне нужно обдумать услышанное. – Джилли поднялась на ноги.

Крессида тоже встала, явно радуясь тому, что гости уходят.

– Но не затягивайте с ответом. Дом-мечта не вечно будет на рынке!

Лишь стиснув челюсти и пробормотав слова прощания сквозь сжатые зубы, Хелене удалось покинуть дом, никому не нагрубив.

– Просто уму непостижимо! – воскликнула она, как только они с Джилли сели в машину и отъехали подальше. – Я знала, что эта женщина – настоящая змея, но какова наглость! Предложить тебе продать дом, чтобы они могли купить этот шикарный особняк – придет же такое в голову!

– Значит, мне не стоит соглашаться?

Хелена затормозила и съехала на обочину.

– Ты смеешься?

– Ну конечно! Теперь вернемся домой и поедим как следует.