Вещь (СИ)

***

Восемь лет назад

Маша попрощалась с одноклассницами, выходя из автобуса. Увидеться с ними она должна была только через два месяца на линейке. Бодро подхватив сумку с вещами, Маша вприпрыжку преодолела подножку автобуса и приземлилась на асфальте. На площади было много родителей, встречающих детей из лагеря. Маша искала глазами маму с папой. "Опаздывают что ли?" — подумала она, бросила сумку с вещами на бордюр и уселась сверху. Поискав в боковом кармане сумки чупа-чупс, она принялась его распаковывать. Площадь быстро пустела, машины разъезжались, а родителей все не было. Когда остался только пустой автобус, на площадь пыхтя и чихая въехал полицейский УАЗик. Из машины вывались двое: немолодая женщина в форме и мужчина с необъятным животом, одетый по гражданке. "Наверное, формы такого размера не нашлось", — хохотнула про себя Маша. Женщина окинула взглядом площадь и остановила свой взгляд на ней. Решительным шагом она направилась к девочке.

— Мария Люманова? — спросила она, удерживая в руках открытую папку с фотографией Маши.

— Да, — тревога подбиралась холодными щупальцами к сердцу.

— Маша, тебе придется поехать с нами.

— Зачем?

— Будем решать, что с тобой делать.

— В смысле решать? Я никуда с Вами не поеду! Вы в курсе, что я несовершеннолетняя? Без родителей Вы не имеете права даже разговаривать со мной, а не то, что куда-то увезти! — Маша вспомнила папины наставления относительно того как вести себя с полицией, если вдруг придется иметь с ней дело. Нет, отец Маши не был преступником. Он был бизнесменом, но заказные аресты и наезды правоохранителей на бизнес были не редкостью в то время. Вот и Машин отец готовил свою семью к подобным вещам заранее.

— В том то и проблема, милая. Твоих родителей больше нет. Я временно представляю твои интересы. Маша? Маша, ты слышишь меня?

Маша не слышала. Точнее она слышала какой-то поток слов, но после фразы "твоих родителей больше нет" она не могла понять их смысла. Мозг словно завис, пытаясь осознать: "Как это нет?" Маша внутри сопротивлялась, не верила, не могла принять: "Какая-то ошибка! Сейчас они приедут! Папа, пожалуйста! Ну, где же ты?" Ей казалось, что если она сейчас встанет и сядет в машину с этой женщиной, то примет это, примет смерть родителей, потому нет! Она не пойдет! Добровольно ни за что!

В этот день, в этот час закончилось Машино детство. И если большинство из нас не смогут назвать этот рубикон, когда беззаботное счастливое время сменилось на суровую реальность, когда только ты за себя в ответе, то Маша могла назвать точное время и даже место, где она его перешла.

***

Маше казалось, что все это происходит не с ней. Ну как во сне, когда видишь какой-то кошмар, но ты веришь, что проснешься, и все это останется там в другом мире. Ее привезли в дом, чтоб она могла собрать вещи. Когда она пересекла порог, то сразу же наткнулась на обведенный белым мелом на полу силуэт. Судя по очертаниям, силуэт мамы. Мама бежала в сторону двери и ей выстрелили в спину. Маша прочла эту информацию в деле, но если б она и не знала ее, по этому контуру на полу все было более чем понятно. Отца убили в гостиной. Маша не смогла зайти в нее. Ещё один контур, обведенный мелом, она уже не в силах была увидеть. Два близких человека превратились в белую линию на полу. Она помнила их живыми, любящими, излучающими тепло, а теперь просто пол, просто контур, который скоро сотрут и от них не останется даже этого следа. Маша поднялась в свою комнату на второй этаж. Пыталась не думать, просто делать, что должна, но боль все разрасталась, давила изнутри, и она была уже не в силах справиться с ней. Единственный способ заглушить ее — бежать. Бежать, сломя голову, не разбирая дороги. Маша вылезла в окно, выбежала через калитку на заднем дворе и бросилась в сторону озера. Там на холме, над водой, рядом с поваленным деревом было ее место силы.

Она бежала сквозь камыши, оглядываясь назад, ожидая погони и задыхаясь. И вдруг ударилась и упала. Когда подняла глаза, то увидела Алекса. Он ничего не говорил, просто поднял ее с земли и обнял. И Машу прорвало слезами, она рыдала в голос, сминая его футболку руками, а он просто гладил ее по голове и спине. Он не говорил ей никаких утешительных слов, не говорил тех бессмысленных фраз, которые говорят обычно: "держись", "надо жить дальше", "будь сильной", ведь в них нет смысла. Их говорят просто потому, что не знают, что сказать. Он просто молчал и был рядом. Он очень дорого заплатил за то, чтоб быть с ней рядом.