Вещи, которые я хотела сказать (но не сказала) (ЛП)

Поэтому я тихо лежала, зная, что он скоро заснет. И он это сделал. Он такой предсказуемый. Как только я услышала, что он начал храпеть, я выскользнула из постели. Я натянула нижнее белье, радуясь, что на мне все еще была рубашка. Он больше не утруждает себя какими-либо прелюдиями или раздеванием меня, он просто сразу переходит к траху. Как только я оделась и собрала все, что принадлежало мне, я вышла из комнаты.

И нарочно опрокинула свечу на комоде.

Я подумала, что он проснется, когда почувствует запах дыма. Ничего не потребовалось бы, чтобы потушить пожар. На прикроватном столике у него стояла огромная бутылка с водой. Он мог бы затушить огонь.

Он так и не проснулся. Огонь разгорался, пока мы все спали. Даже я заснула, мой гнев сделал меня измученной. Утраченной. Меня разбудила мама, которая отчаянно трясла меня. Она схватила меня за руку и практически потащила на улицу. Йетис и Джонас все еще были в доме. Мы оставили их там. Они оба умерли в своих постелях. Вдыхание дыма, как позже сообщили нам в полиции. Скорее всего, они так и не проснулись, так и не узнали, что произошло.

Но я знала.

Я убила их.

Сильвия захлопывает дневник одной рукой, ее улыбка становится угрожающей, когда она изучает меня. “Знаешь, я была полностью готова расплатиться с тобой. Я даже выписала тебе чек на очень щедрую сумму.”

“Я бы никогда не взяла его”, - убежденно говорю я ей.

“Это больше не имеет значения, потому что мне больше не нужно давать это тебе. Этого достаточно”. Она поднимает дневник. “Ты сейчас же покинешь этот дом и никогда больше не будешь разговаривать с моим сыном. Поняла?”

Мое сердце бешено колотится, и мне трудно дышать. “А если я не сделаю то, что вы хотите?”

“Тогда я передам этот дневник в полицейское управление. Или, что еще лучше, следователю по поджогам, который изначально был назначен на это дело. Я уверена, что он с удовольствием прочитал бы это.”

“Вы бы не стали”. Я проверяю ее, но я уже знаю ее ответ.

“Я бы так и сделала”, - твердо говорит она, снова открывая ящик и бросая туда мой дневник. “Твоя мать потеряет все. Дом, деньги, которые она унаследовала, ее друзей, ее социальный статус, все, что от этого осталось. Всё. Она была бы на мели, как и раньше. И ты бы тоже. Я могу разрушить всю твою жизнь одним телефонным звонком. Ты действительно хочешь рискнуть?”

Я ничего не говорю. Мне нечего сказать. Все, что я написала в том дневнике, правда. Как она его получила? И что еще хуже, почему Уит принес его с собой сюда? Зачем ему это делать? Был ли он замешан в этом с самого начала? Неужели он сделал это, чтобы погубить и меня тоже?

“Это не должно было продлится долго”, - практически напевает она, ее голос мягкий, взгляд жесткий. “Только потому, что ты трахнула моего сына, не значит, что ты получишь часть состояния Ланкастеров. У твоей матери это не сработало. Для тебя это тоже не сработает.”

Слеза скатывается по моей щеке, и я смахиваю ее дрожащими пальцами, злясь на себя за проявление эмоций.

“У тебя есть тридцать минут. Тебя будет ждать машина. Я хочу, чтобы ты ушла до прихода гостей. Иди собирай свою жалкую маленькую сумку. Сейчас же.”Я вскакиваю на ноги и спешу к открытым двойным дверям.

“И не утруждай себя поисками Уита. Он уже знает, что ты уходишь,” - кричит она мне вслед.

Ее слова заставляют меня вздрогнуть, но я не оборачиваюсь. Я вообще ничего не говорю. Я выхожу в коридор и нахожу там Сильви, которая подглядывает за нашим разговором.

“Я уверена, что ты счастлива”, - говорю я ей, поворачиваюсь на каблуках и направляюсь в гостевое крыло.

“Я не знала, что у нее есть что-то на тебя. Клянусь,” - говорит она, следуя за мной.

Я поворачиваюсь к ней, заставляя ее резко остановиться. “Не лги. Вы все замешаны в этом вместе. Неужели вы все настолько извращены, что ничего так не любите, как полностью уничтожить кого-то? Что, черт возьми, с вами не так?”

Сильви приоткрывает губы, но ничего не говорит. Я думаю, что ошеломила ее молчанием.