Вещи, которые я хотела сказать (но не сказала) (ЛП)

Саммер дерзко высказывается на занятиях. Набрасывается на людей без всякой причины. Была поймана за курением в туалете. Двухдневная дисквалификация. Застукали за сексом в спортзале. Пятидневная дисквалификация. Задержана и подвергнута обыску. Найдена вместе с рецептом ее матери на Ксанакс в ее рюкзаке. Двухдневная дисквалификация.

И все это было к концу второго класса в средней школе.

Мой отчим — упокой Господь его душу — в итоге закрыл глаза после инцидента с Ксанаксом. Сначала он угрожал отправить меня в военную школу до конца моих школьных лет. Я плакала и умоляла, умоляла его на коленях не заставлять меня уходить. Они записали меня. Это должно было случиться.

А потом роман моей матери с Ланкастером стал достоянием общественности, и он совсем забыл обо мне. Вместо этого он сосредоточился на моей матери. Мы съехали. Нашли квартиру поменьше. СМИ были так сосредоточены на моей семье, что я ушла в себя. Перестала доставлять неприятности в школе и сосредоточилась исключительно на своих школьных занятиях. Потеряла всех своих друзей. Мать просила прощения у Джонаса. И снова. И снова.

Пока весной мы не переехали обратно в его дом. Йетис вскоре вернулся домой из колледжа, и он был так рад меня видеть. Даже зажег свечи в своей комнате и заставил меня встретиться с ним той ночью. Он положил одну руку мне на губы , а вторую на штаны, прежде чем он...

– Ах, нам придется сменить пару ваших занятий, - говорит мистер Мэтьюз, прерывая мои мысли, – но это не должно быть проблемой.

Он нажимает еще несколько клавиш, поворачивая экран ближе к себе, как будто только что понял, что мы можем прочитать обо мне все. Мама продолжает притворяться, но я вижу, как поджимаются ее губы, как затуманиваются ее глаза.

Эти старые воспоминания не из приятных. Я не была счастлива — отнюдь. Никто меня не слушал. Я обрела абсолютный покой только тогда, когда сбежала от Йетиса, и остались только мы с мамой. Живя с ним, постоянно имея с ним дело, его настойчивость в конце концов измотала меня. Больше раз, чем я могла сосчитать.

И это было... ужасно.

Осознание того, что я собираюсь провести с ним все лето, лето перед моим выпускным годом, довело меня до предела. Я сделала кое-что, что почти... пугает.

Но это отвлекло меня от него.

Навсегда.

– Я только что отправил твое новое расписание на принтер. Вивиан приготовит его для вас. Удачи на занятиях, Саммер, - говорит директор Мэтьюз, его проницательный взгляд останавливается на мне.

Тебе это понадобится.

Я слышу невысказанные слова, витающие в комнате. Не обращая на все это внимания и довольная тем, что добилась своего, мама встает, и я тоже встаю, борясь с нервами, плавающими в моем животе.

– Спасибо вам за понимание, - говорит мама. – Мы так благодарны.

– Конечно. Что угодно для друга мистера Ланкастера, — говорит он.

Я улавливаю акцент, который сделал директор. И мама тоже.

Она выходит из его крошечного кабинета с высоко поднятой головой, выхватывая только что распечатанное расписание из рук Вивиан, даже не поблагодарив, когда мы проходим мимо нее. Вивиан что-то бормочет себе под нос, и я притворяюсь, что не расслышала этого, хотя на самом деле слышала.

– Шлюха, - вот что она прошептала.

Это слово следует за моей матерью, куда бы она ни пошла, а она эксперт по игнорированию людей. Я не знаю, как она это делает. Я помню мальчика, которого встретила. Сын мужчины, с которым у нее был роман, и как он тоже назвал ее шлюхой. Эти воспоминания остаются на переднем плане моего сознания, особенно когда я поздно ночью лежу в постели. Я помню, что он заставил меня чувствовать. Его жестокие слова, его жестокий поцелуй.

С тех пор я гоняюсь за этим чувством и так до сих пор.

2 глава

Саммер

Я вхожу в класс английского языка с отличием пораньше, так как уже пропустила большую часть первого урока, и подхожу к парте, за которой сидит огромный темноволосый мужчина, болтающий с парой учеников. Девушки выглядят отлично, их униформа безукоризненна, волосы золотисто-русые, длинные и разделенные пробором посередине. Они беззаботны в том, как запрокидывают головы и смеются над чем-то, что сказал учитель, и я завидую тому, насколько им комфортно. Они так уверены в себе, и я понимаю почему. Они здесь уже три года, они потратили время, и теперь они на высоте. Старшеклассники, которые готовы править школой.

И вот я здесь, врываюсь в их класс благодаря моей властной матери, как будто я принадлежу этому месту, но это не так.

И я это знаю.

Когда все они поворачиваются, чтобы посмотреть на меня, их лица полны презрения, я отшатываюсь от них, протягивая свое расписание мистеру Фигероа дрожащими пальцами.

– Здравствуйте, я в этом классе, - говорю я.

Он просматривает расписание, его темные брови сходятся вместе.

– Я боюсь, что здесь, должно быть, какая-то ошибка.

Я ничего не говорю. Просто оглядываю класс, притворяясь, что я не знаю, что только что произошло в кабинете директора.

Фигероа поднимает трубку телефона на своем столе и набирает внутренний номер из трех цифр.