Вещи века

Правда, существовали и другие мнения об экономической целесообразности винной политики государства. Так, на заседаниях III Государственной думы самарский купец Челышев доказывал, что для развития промышленности было бы разумнее обложить промышленные предприятия огромными налогами, но запретить продажу водки. Стране выгоднее, чтобы крестьяне покупали не водку, а продукцию российских заводов.

Изменение алкогольной политики связывают с началом Первой мировой войны. Власти опасались, что повторятся беспорядки 1905 года, когда во время прощания с новобранцами пьяные толпы громили магазины и винные склады. Первоначально запрет на продажу спиртного действовал лишь во время мобилизации, к тому же разрешалось домашнее изготовление спиртных напитков, а кроме того, спиртное свободно продавалось в дорогих ресторанах.

В первые месяцы после введения сухого закона часто возникает иллюзия, что проблема пьянства будет решена в самое ближайшее время. И действительно, по официальной статистике, в 1915 году потребление алкоголя сократилось на 99,9 % и составило 0,03 л абсолютного алкоголя на человека. Однако за тот же период объем производства спиртосодержащего лака в Петрограде возрос на 600 %, политуры – на 1575 % (в Москве эти цифры составили соответственно 2260 и 1800 %). В аптеках увеличился спрос на спиртосодержащие препараты, а очереди у дверей аптек подозрительно напоминали хвосты у дверей закрытых винных лавок.

Последствия употребления суррогатов стали заметны не сразу, и общество ликовало по поводу полной и окончательной победы над зеленым змием. Отсутствие спиртного привело к появлению «лишних» денег, в результате чего резко возросло число вкладов в банки и сберегательные кассы. Сократилось число прогулов на заводах и т. д. Дума обсуждала законопроект о запрещении торговли спиртным навсегда. Однако принять его Дума не успела, уступив эту честь большевистскому правительству.

Сухой закон 1914 года не предполагал немедленного уничтожения запасов спиртного. В наследство от проклятого самодержавия большевикам досталось около 70 млн ведер водки, а также гигантские царские подвалы с коллекционными винами. Только содержимое погребов Зимнего дворца оценивалось в $5 млн!

В ноябре 1917 года Военно-революционный комитет принял решение об уничтожении винных и спиртовых запасов Петрограда.

Большевики не собирались отменять сухой закон и намеревались продать вина за границу. Однако охрана спиртовых запасов оказалась делом непосильным. Погромы и разграбления винных погребов вскоре стали повсеместным явлением, и в ноябре 1917 года Военно-революционный комитет принял решение об уничтожении винных и спиртовых запасов Петрограда. Предводительствуемые винным комиссаром товарищем Бадзаном матросы пожарными помпами выкачивали спирт в сточные канавы. Бочки и бутылки разбивались на месте. От народного гнева борцов с винными запасами защищали броневики и пролетарские поэты. Демьян Бедный сочинил подходящую к случаю агитку:

Аль не видел ты приказа на стене —

О пьяницах и о вине?

Вино выливать велено,

А пьяных – сколько ни будет увидено,

Столько и будет расстреляно.

Для большевиков борьба за всеобщую трезвость имела огромное экономическое значение: в стране не хватало продуктов, поэтому власти прилагали максимум усилий для того, чтобы не допустить превращения зерна в спирт или самогон. Декрет ВЦИКа «О предоставлении народному комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими» объявлял самогонщиков врагами народа, минимальным наказанием для которых было десятилетнее тюремное заключение. Строгость этой меры понятна: накануне реквизиции крестьяне предпочитали скорее превратить зерно в самогон, чем отдавать его неизвестно откуда прибывшим вооруженным людям. Однако большевистской непримиримости хватило ненадолго.

Накануне реквизиции крестьяне предпочитали скорее превратить зерно в самогон, чем отдавать его неизвестно откуда прибывшим вооруженным людям.

Строительство социализма в одной отдельно взятой стране требовало денег, и опробованная во времена Витте винная монополия казалась наиболее простым средством пополнения государственного бюджета. Возобновление торговли спиртным вызывало немало протестов. Так, на X партконференции Лев Троцкий говорил: «В отличие от капиталистических стран, которые пускают в ход такие вещи, как водка и прочий дурман, мы этого не допустим, потому что, как бы они ни были выгодны для торговли, но они поведут нас назад к капитализму, а не вперед к коммунизму». Однако восторжествовала точка зрения Ленина, который полагал, что деньги не пахнут. Даже перегаром.