Вещие сны

У Гриффина перехватило горло, он не сразу смог ответить. Естественная реакция родственников — сколько раз уже он видел это! Хочется поскорее уехать от места, где смерть и ужас, вернуться домой — и, бог даст, все это окажется лишь страшным сном. Гриффин попытался представить себе, каково родителям, чей ребенок умер насильственной смертью. Ему стало почти физически больно. «Это невозможно себе представить, — мрачно подумал он, — никому не пожелаешь пережить такое. А потом еще узнать, что над телом надругались еще раз, при вскрытии…»

— Скажи там, чтобы отвечали как можно неопределеннее: им незачем знать, что мы ждем результатов вскрытия. Пусть говорят, что мы расследуем обстоятельства смерти их дочери и делаем все возможное, чтобы закончить как можно быстрее.

— А если они этим не удовлетворятся?

— Тогда я сам с ними поговорю. — Он этого не хотел. Боже, как он этого не хотел. Ему нечего было сказать им — он не знал таких слов, которые могли бы облегчить их боль. Да и никто не знал.

Гвен кивнула и молча вышла.

Гриффин некоторое время смотрел ей вслед, не спеша приступать к чтению рапортов, более чем бесполезному: у него опытные, хорошо обученные помощники, и, если они не заметили ничего важного, у него не было оснований им не доверять. Он, конечно, просмотрит эти рапорты, но это, несомненно, будет пустая трата времени.

Его не покидало ощущение, что в расследовании смерти Амбер он идет по неверному пути. Может быть, Джоанна права? Может быть, смерть этой девушки каким-то образом связана со смертью другого туриста, случившейся полгода назад, и со смертью Кэролайн?

Все в нем — и опыт, и интуиция — сопротивлялись этой мысли. Никаких доказательств в ее пользу покуда не было. Они, правда, едва начали работать с Сан-Франциско, собирая информацию о Роберте Батлере и деловой активности Скотта Маккенны, но пока ничего интересного не обнаружили. И как все это может быть связано с Амбер, Гриффин не мог себе представить.

Кроме того, что все они погибли, упав с обрыва, абсолютно ничего не могло объединять этих совершенно разных людей. Но уверенность Джоанны передалась ему — пусть она и была основана на таких неуловимых вещах, как ее сны.

Конечно, как правило, простейший ответ — самый верный. Но что, если на этот раз ответ сложен? Что, если эти три смерти действительно взаимосвязаны, и связи между ними так загадочны и запутаны, что могут промелькнуть лишь в вывернутой реальности сна?

Что, если Джоанна владеет ключом к этим трем смертям?

А если кто-то еще знает это?

В середине дня Джоанна вышла из ювелирного магазина Ландерса и направилась к библиотеке, где стояла ее машина, как вдруг увидела на другой стороне улицы Гриффина и Скотта Маккенну. Инстинктивно, не успев подумать, зачем она это делает, Джоанна перешла улицу, посмотрев сначала налево, потом направо, и пошла к ним.

Приближаясь, она подумала, что, будучи примерно одного роста и сложения, они являют собою резкий контраст. В облике Скотта было что-то кошачье — элегантность, холодная красота, чуть высокомерная и отстраненная манера поведения, присущая кошкам. Он был в темном костюме без единого оживляющего цветного пятна; лицо совершенно непроницаемо.

Гриффин, как обычно в темных слаксах и светлой рубашке под неизменной ветровкой, казался грубоватым, более сильным и, несмотря на замкнутое и суровое выражение лица, куда более живым, чем Скотт, — словно при всем своем желании не мог вполне скрыть и сдержать переполняющие его жизненные силы.

Они явно не любили друг друга. Более того, похоже, Скотт ненавидит Гриффина, — Джоанна почувствовала это тотчас. Ледяной холодностью веяло от Скотта, но говорил он, по-видимому, отвечая на вопросы Гриффина, совершенно спокойно и даже любезно.

— Вы должны простить меня, шериф, если я не смогу вспомнить этот день — все-таки более четырех месяцев назад. Это было… трудное для меня время.

— Батлер погиб через несколько дней после того, как я увидел вас беседующими в городе, — сказал Гриффин, игнорируя намек на смерть Кэролайн. Но голос выдавал его внутреннее напряжение. — Мне подумалось, что вы могли его запомнить.

— Боюсь, что нет. К сожалению. — Скотт тонко улыбнулся. — Полагаю, он просто спросил, который час.

Гриффин выразительно посмотрел на левое запястье Скотта.

— У вас ведь «Роллекс»?

— Да.

Теперь пришла очередь Гриффину тонко улыбнуться.

— У Батлера тоже был «Роллекс». И судя по тому, что кожа на руке под часами не загорела, он носил его не снимая.

Стоя меньше чем в трех футах от них, Джоанна наблюдала за этой стычкой, даже не пытаясь скрыть свой интерес. Мужчины видели ее, но их внимание было слишком поглощено друг другом.

— Может быть, они отставали или спешили, — пожал плечами Скотт. — Или, может быть, он спросил, где здесь можно выпить хорошего кофе. В то время в городе было так много туристов — разве вспомнишь, что мне сказал или не сказал один из них. Но я не понимаю, почему вы спрашиваете меня об этом сейчас. У меня сложилось впечатление, что это дело закрыто.

— Может быть, я закрыл его слишком рано, — сказал Гриффин.

Скотт снова пожал плечами.